18+
После ухода Иосифа Кобзона прошло лишь полтора дня, а в воздухе уже начали витать мысли о том, чтобы поставить ему памятник. И если одни скульпторы уже вовсю трудятся над эскизами, другие уверены, что такую работу доверят только близкому другу Кобзона — Зурабу Церетели. Как выяснил «Шторм», заявок на установку памятника в департамент культурного наследия города Москвы пока не поступало. Однако, по заверениям пресс-службы Мосгорнаследия, «как только такой прецедент возникнет, заявление будет внимательно рассмотрено».
«Умирая, воплотиться в пароходы, строчки и другие долгие дела...» Это — Маяковский, и он как раз про сегодня. Но если о судах и авиалайнерах с гордой надписью «Иосиф Кобзон» говорить пока рано, о посмертном памятнике уже можно. О создании скульптуры артисту уже вовсю думает заслуженный художник РФ Александр Рожников.
«Конечно, никто мне ничего такого не поручал, — рассказал он «Шторму», — но какие-то мысли в голове уже есть. Мне хочется, чтобы в этой работе было что-то величественное, отражающее эпоху. Чтобы это был не просто мужчина с микрофоном!»
Как говорит скульптор, памятник мог бы стоять в любом уголке России: Кобзон проехал страну вдоль и поперек и, где бы ни выступал, оставлял о себе самые лучшие воспоминания. «Но мне почему-то хочется, чтобы это было в Подмосковье, — добавляет художник. — Там, где он так любил бывать...»
А вот скульптор Андрей Ковальчук хоть и хотел бы отлить певцу памятник, уверен, что такая возможность ему вряд ли предоставится.
«Я безгранично люблю и уважаю Иосифа Давыдовича, но выбор будет за его родственниками, и они позовут другого, — откровенно поделился он со «Штормом». — Этот человек — Зураб Церетели, который был для Кобзона самым лучшим другом. И я их понимаю: было бы странно, если б они обратились не к нему».
Церетели и правда был для Кобзона как брат. Верные товарищи из команды Юрия Лужкова, они оба ассоциировались с Москвой 90-х и нулевых. «Когда умерла моя мама, Иосиф нашел способ переслать ей последний знак внимания. Это была огромная корзина роз, которую невозможно было внести в дверь! Он всегда со мной рядом — и в радости, и в горе», — рассказывал Церетели в одном из интервью.
Точно так же — что обращаться надо именно к Церетели! — считает скульптор Александр Рукавишников. Правда, говорит он, думать об этом рано.
«Я считаю, что это нехорошо и где-то даже цинично. Умер — и сразу памятники, — размышляет он в беседе со «Штормом». — Сначала надо похоронить человека. Надо, чтобы время прошло. Чтобы мы какое-то время пожили без Иосифа Давыдовича и уже тогда оценили масштаб потери! Кстати, ко мне вчера уже подходили его друзья и говорили: «Давай, подумай над памятником, тебе же сам бог велел». Я ответил: «Пройдет немного времени — я подумаю, а торопиться не стоит».
«Но если родные Кобзона выберут Церетели, я обеими руками за, — уверенно добавляет он. — Знаете, сейчас такие памятники делают, что лучше бы не брались. Но, если за дело взялся Зураб Константинович, можно быть уверенными: выйдет шедевр!»
По словам Рукавишникова, он знает Кобзона больше тридцати пяти лет, и именно певец когда-то выбил для него возможность поставить памятник Высоцкому на Ваганьковском кладбище. Моссовет был категорически против: работа оказалось выше положенного, — но Кобзон сразу позвонил куда надо, и установку разрешили.
«Если с кем-то случалась беда, он помогал делами, а не болтовней, — вспоминает Рукавишников. — А как он выводил детей на Дубровке... Можно сколько угодно рассказывать, какой ты герой, но к террористам под наркотиками пойдет не каждый. Он был настоящий! Настоящий рыцарь и герой!»
Горюет о Кобзоне и председатель комиссии по культуре и массовым коммуникациям Московской городской думы Евгений Герасимов.
«Евгений Владимирович, но рано или поздно обязательно встанет вопрос о памятнике... – говорим мы. — Скажите, он будет? И насколько велика вероятность, что автором станет именно Церетели?»
«Обязательно! Конечно, не так быстро — Иосиф Давыдович еще даже не предан земле, — но то, что памятник будет, — без всяких сомнений. А о том, каким он будет, мы посоветуемся с женой Кобзона — Нелли Михайловной. Как она скажет, так и сделаем. Предложений, я уверен, будет много, и Зураб тоже согласится. Он ведь был его лучшим другом. Да тут любой согласится, кому ни предложи!»
Осталось только выяснить, согласится ли сам Церетели. Увы, но он сейчас настолько потрясен вчерашним известием, что почти ни с кем не разговаривает и даже отменил несколько встреч и важное совещание.
«Мне кажется, он вряд ли откажется увековечить лучшего друга, — рассказал помощник скульптора Сергей. — Но для этого должно пройти какое-то время. Сейчас об этом не может быть и речи. Зураб Константинович в шоке, он плачет и никак не может поверить в то, что произошло».
Иосиф Кобзон был увековечен еще при жизни. Например, его скульптурный портрет можно увидеть в Галерее искусств Зураба Церетели на Пречистенке, где он украшает собой цикл горельефов «Мои современники». Другой памятник — мастера Александра Рукавишникова — стоит в Донецке у Дворца молодежи «Юность». Артист стремительным шагом куда-то идет в небрежно наброшенном пальто. Чтобы уговорить певца на авантюру с установкой — живого-то зачем? — понадобилось полтора года. Теперь уговаривать уже некого.
