18+
Участники Уральского регионального поисково-спасательного отряда МЧС России обнаружили потерявшегося в горах режиссера Сергея Алиева, который в свое время требовал уничтожить фильм «Матильда» и выступал против деятельности Сергея Шнурова. В поисках мужчины были задействованы 57 человек, 17 единиц техники, специально обученные собаки и даже беспилотник. Как рассказывает сам Сергей, чтобы спастись, он ел корни растений, пил из реки и молился, чтобы отпугнуть бесов. Иначе, уверяет он, дорога домой была бы заказана!
— Сергей, расскажите, как вам удалось выжить.
— Дело в том, что я бывал в горах и знаю, что это такое: да, в принципе, это именно я нашел спасателей, а не они меня! За те три дня, которые мне пришлось там провести, я успел не только изучить местность, но и соорудить себе небольшую хижину, а в понедельник утром уже собирался выходить — просто экономил силы, чтобы не ошибиться.
— Какой день был самым тяжелым?
— Первый, когда мы поднялись на высоту порядка 1600 метров: Конжаковский Камень — самая высокая гора Свердловской области на Северном Урале. Не знаю, почему, но я думал, что нам будет легко (ну зашли по тропинке вверх и тут же спустились), однако когда мы приехали к подножью, ветер был уже такой силы, что на нем можно было лежать! К тому же ребята, которые предложили идею восхождения, оказались непрофессионалами. Я спрашиваю: «А вы что-нибудь с собой взяли? Аптечка есть? Нету? А что есть?» Ведь если кто-нибудь из нас подвернет на вершине ногу, это сразу верная смерть.
Но ладно: как говорится, видим цель — не видим препятствий. Рискнули. Самое интересное, что вслед за нами шли парни из Перми, так вот они вообще были выпившие. Это только русские умеют! Я им так и сказал: если б нас увидели какие-нибудь немцы, то сразу определили бы в психиатрическую больницу.
— И вы начали восхождение…
— Да, причем чем выше мы поднимались, тем хуже была погода, а кругом — лишь обледеневшие валуны килограмм по 800. В итоге сам подъем занял часа четыре, а на обратной дороге я как человек верующий подошел к стоящему там поклонному кресту и обратил внимание на странные камни. Скорее всего, их положили или неоязычники, или буддисты, а еще раньше гора была местом поклонения ханты и манси, которые приносили там свои жертвы.
А что такое жертвы для православного? Это вызывание бесов, вызывание темных сил — поэтому я эти камни раскидал! Ребята, конечно, стали возмущаться, говорить, что у нас почти нет времени на спуск, а я трачу его непонятно на что, но мне это было важно. Я, значит, взревновал о доме Господнем, а они!.. К тому же я почти физически ощущал присутствие бесовских сил. Было страшное ощущение тревоги.
— Именно возле камней?
— Да. Причем я сразу почувствовал, что мне будет месть. И что происходит потом? Вьюга лишь усиливается, мы с ребятами видим друг друга только вблизи, а потом я на полном ходу беру и падаю с высоты как минимум двух метров! Не будь я боксером, сотрясение мозга было бы гарантировано, но вроде обошлось. Я посидел, проверил, не поломаны ли кости лица, а когда окончательно пришел в себя, оказалось, что все уже ушли. Теперь я должен был спускаться в одиночку.
— Страшно было?
— Когда молился — нет, со мной ничего не происходило, но если переставал это делать — меня тут же словно кто-то толкал, я падал. Можете не верить, я даже палец сломал на левой руке! Но самое главное, мне было тяжело не столько физически, сколько духовно, так невыносимо было присутствие этой непонятной силы! Когда я спустился вниз, где была уже плюсовая температура (в отличие от минус 15 градусов на вершине), я просто лег в можжевельник и провел там полдня, постоянно ворочаясь, чтобы не уснуть.
— Потому что нельзя?
— Ни в коем случае! Если уснешь, то сразу получишь обморожение, а там и смерть.
Наутро я встал, поел корешков можжевельника, попил воды из речки и начал изучать местность. По моим предположениям, помощь должна была прийти на второй день. Помню, что в какой-то момент я снова решил подняться на вершину, но не хватило сил: пытаясь продержаться, ел снег — я съел его больше, чем за все свое детство! Пришлось спускаться обратно и делать себе хижину из можжевельника, чтобы провести в ней всю последующую ночь. Ну а уже утром услышал голоса людей...
— Вы говорили, что постоянно молились. Получается, вас услышали?
— Да, все это время я разговаривал с Богом. И его тоже можно слышать, поверьте! Это как диалог.
— Диалог? Как это выглядит?
— Ну вот как мы сейчас с вами разговариваем, так и с ним. Только в ответ не голос, а словно кто-то подсказывает, что тебе делать. Что-то вроде интуиции. Например, когда я шел на вершину, я четко слышал: «Поднимайся, там люди!» Но у меня уже не было сил, и я ответил: «Господи, прости меня! Можно я спущусь?»
— То есть у вас была абсолютная уверенность, что вы спасетесь?
— Горы не прощают ошибок, это не поход по пересеченной местности. Как рассказали спасатели, до меня там замерзли две девчонки. Одна — насмерть, у другой — обморожение рук и ног. Но я тертый калач. Когда был на Кавказе, меня даже по горной реке уносило — и выжил. Да много разных ситуаций случалось: только если в те разы у меня был хотя бы сухпаек, то в этот — только переживания за близких и вера в Бога. Они и спасли. Видимо, нужен я еще на этой земле.
Что делаю сейчас? Прихожу в себя. Температура по-прежнему держится на 39, но это ничего: еще несколько дней — и я восстановлюсь! А там, может, снова вернусь в те места, только уже в ясную погоду!
