18+
Бывший замруководителя администрации президента России Владислав Сурков обнародовал свое новое стихотворение, в котором, как сообщается в предваряющей редакционной заметке, может поместиться чуть ли не вся жизнь человека. И правда: из 16 коротеньких строчек вы узнаете и про больше никому не нужный кокаин, и про воздух свободы, и про то, как на самом деле выглядит рай. Впрочем, кроме шуток: что думают профессионалы? Это все так, стишата для развлечения, или серьезная поэзия?
Вообще, в умении ярко и лаконично формулировать свои мысли Суркову вряд ли откажешь. Чего стоит его недавнее высказывание: «Донбасс не заслуживает такого унижения. Украина не заслуживает такой чести». Но со стихами у него явно беда. Вот и нынешнее произведение не навевает ничего, кроме страшной беспросветной тоски. И бог с ними, с весьма странными, то пропадающими, то вновь возникающими знаками препинания, и ничего, что уже в самом начале появляются упоминания о наркотиках. Главное не умереть от грусти. Как сказал бы потом Высоцкий, «спасибо, что живой!»
Я снова один
мне дали свободу
зачем кокаин?
ведь есть этот воздух
бери и вдыхай
и все — жди прихода
так выглядит рай:
пустыня свобода
возьми и вдохни
всем сердцем всем мозгом
все ночи все дни
все земли все звезды
и весь этот май
всей бездной души
и не выдыхай
и все — не дыши.
Чувствуете? Чувствуете, как останавливается дыхание? Как катастрофически перестает хватать кислорода? Как весь этот мир обрушивается вам на плечи? Сила искусства...
Кстати, о Владимире Семеновиче. Он первый, кто приходит в голову, когда вы дочитываете это до конца. Молод был, но уже сложен: «Мне вчера дали свободу — что я с ней делать буду?» А еще — песня «Агаты Кристи» «Вервольф». Это там, где про «все небо, все звезды, все камни, все сосны». Ну да: Сурков когда-то сотрудничал с Вадимом Самойловым, поэтому наверняка слушал братьев и раньше. Только это все чисто дилетантские размышления. Что скажут профессионалы?
Валентину Сорокину 84 года. Поэт, публицист, лауреат Государственной премии России, на протяжении многих лет руководивший Высшими литературными курсами, он прекрасно знает, что это такое — изводить тысячи грамм словесной руды ради одного-единственного слова. Его номер мы и набираем, чтобы узнать мнение о поэтическом уровне автора.
«А кто писал? Сурков? — спрашивает мастер, внимательно выслушав стихотворение до самого конца. А потом мягко констатирует: «Ну ничего, ничего. Ритмически оно, конечно, могло быть получше, но почитать можно».
«Оно такое... непротивное», — добавляет он, выдержав небольшую паузу.
«Непротивное? Это как? Скорее хорошо или скорее плохо?» — допытываемся мы. Как выясняется, ни то ни другое.
«Среднее, — объясняет мэтр. — Знаете, мне сейчас прислали две книжки, и что я могу сказать... Наша поэзия та-ак опустилась! Главное, что она стала немузыкальная. А ведь раньше была совсем другой!»
Если Валентин Васильевич подбирает слова, чтобы никого не обидеть, то поэт и организатор литературных биеннале Данил Файзов говорит напрямик.
«Мне кажется, это слабый и беспомощный стих, одна из проблем которого — нехватка слогов в ритме, который задает автор, — заявляет он в беседе с Daily Storm. — Отсюда все эти постоянные союзы, когда почти каждая строчка начинается с «и». Видимо, хочет дотянуть до ямба. В общем, стихотворение производит впечатление скорее ученического, хотя Сурков вполне мог бы сделать все это пограмотнее. Вроде он писал что-то хорошее!»
«То есть на поэтические биеннале вы бы его точно не пригласили?»
«Ну биеннале — это сложно структурированный процесс. Фестиваль, на который приглашаются лишь авторы, которые подпадают под его тематику, — отвечает Файзов. — Но я был бы не против устроить поэтический вечер. Так, чисто из любопытства. Это могло бы быть забавно, ведь, как я уже говорил, у Суркова есть стихи и получше. Или вообще организовать вечер Суркова и Ройзмана, у которого тоже были довольно недурные строчки! Не скажу, что это высшая лига, но в них есть что-то такое, о чем можно поразмышлять».
Напомним, что Владислав Сурков был помощником президента и руководителем аппарата правительства, однако нынешней зимой ушел в отставку, объяснив это «изменившимся контекстом». «Я не умею заниматься чем бы то ни было дольше пяти лет», — говорил он в своих интервью. А заодно шутил, что из политики не уходит — просто переключается на «малые политические формы». Какие именно? «Кухонные дебаты» и «выступления в рюмочных для малознакомых собутыльников».
