18+
Несколько дней назад жители латвийского поселка Адажи обнаружили исчезновение памятника советским воинам, в 1944 году освобождавшим Ригу от немецко-фашистских захватчиков. Сносили тайно, ранним утром при помощи экскаватора. И кто это сделал, неизвестно. Однако, как считает краевед, член местного Русского общества Александр Ржавин, предположить, кому он мог помешать, несложно: камень стоял на перепутье двух дорог, одна из которых вела к крупнейшей натовской базе.
Негоже, чтобы такой памятник видели натовские союзники
«По словам местных жителей, это произошло 29 апреля, примерно в 08:30. К памятнику подошел экскаватор, снял его с постамента и водрузил на грузовик, который уехал в неизвестном направлении. Причем на сайте местного самоуправления — а это Адажский край — никакой информации об этом как не было, так и нет.
Но есть один интересный момент: камень стоял на дороге к поселку Кадога. А это, наверное, самая крупная латвийская ну и, соответственно, натовская военная база. Не исключено, что это частная инициатива людей, которые связаны с армией и посчитали, что негоже их союзникам постоянно задаваться вопросом, что это за знак и что здесь происходило. Напомню, что именно в этих местах в октябре 1944 года находился командный пункт 1242-го стрелкового полка 374-й дивизии во время боев за освобождение Риги.
Так что варианты могут быть всякие: это могли сделать и местные чиновники, и чрезмерно инициативные люди. А что там на самом деле... Жители, конечно, возмущены, но понимают, что ничего не изменишь и от них уже ничего не зависит».
Это обострилось после 24 февраля
«Стоит сказать, что такое происходило и раньше: что в 90-е, что во время вступления Латвии в ЕС и НАТО, что в 2014-м, когда пошла очередная волна демонтажей. Но да, вы совершенно правы, все это обострилось именно после 24 февраля, потому что в сознании латвийских националистов Красная армия является оккупационной, а действия современной России и действия СССР — это звенья одной и той же цепи. То, что в Красной армии служили еще и миллионы украинцев, их почему-то не волнует.
Более того, у них есть совершенно четкая идея: они говорят, что хотят достичь этнически чистой Латвии и на этом пути у них было лишь три главных противника: немецкая община, еврейская община и русская. Немецкая изгнана еще в 1939-1940 годах. Еврейская — практически уничтожена в годы Второй мировой. Остаются лишь русские, а русское и советское для них неразделимо. Неважно, что в СССР было 15 республик и представители этой национальности составляли всего половину населения. Они ставят знак равенства».
Ну давайте тогда бороться еще и с крестоносцами!
«Вы спросите, почему памятники? Почему, предположим, не телевизионная башня в Риге, которая считается одной из самых высоких в мире? Все просто. Потому что на ней не написано «Слава Красной армии!» или «Слава освободителям!» и ее можно оставить как трофей.
И вот еще такой вопрос... Они говорят, что это прославление чуждой им идеологии. А как же тогда быть с наследием крестоносцев, которые в конце XII — начале XIII века вторглись на территорию современной Латвии и принесли с собой идеологию христианства? Тогда построенные ими церкви — они тоже чужды? Нет! Зато памятники бойцам Красной армии это ужасно, их надо поскорее снести, чтобы не портили вид».
Интересно, куда теперь возлагать цветы…
«Из той же серии — ситуация с памятником на Куршской косе в Литве. Что Прибалтика, что Польша — это все один регион, где считают, что от советского наследия не должно остаться и следа. И я не исключаю того, что таких актов вандализма намного больше. Просто многие памятные знаки находятся в лесных массивах и их судьбу не отследишь.
Да что говорить, когда под прицелом даже памятник освободителям советской Латвии и Риги от немецко-фашистских захватчиков! И, судя по заявлениям, что «мы не обсуждаем, когда его снести», а «обсуждаем, как», это решение уже принято. Местным националистам не нравится, что на 9 Мая здесь собираются десятки, если не сотни тысяч людей, и это много больше, чем на День провозглашения Латвийской Республики. Считается, что нельзя радоваться, нельзя веселиться. Надо только скорбеть — и лучше всего где-нибудь на кладбище.
А что если у отдавшего жизнь воина нет своей могилы? В кого-то попал снаряд. Кто-то заживо сгорел в танке. Кто-то утонул, как это было со 113-ю красноармейцами, которые осенью 44-го погибли при форсировании Западной Двины. Им-то куда цветы возлагать, если не к вот такому монументу?»
