18+
Бывший вице-президент России генерал Александр Руцкой в беседе с Daily Storm высказал свое мнение о ситуации в Курской области. Политик убежден, что ВСУ тщательно готовились к этой операции как минимум две недели, и Вооруженные силы РФ могли нанести упреждающий удар по сосредотачивающимся украинским войскам. Кроме того, Руцкой поделился воспоминаниями о событиях 1991-1993 годов и о том, что он вместе с главой Верховного совета РСФСР Русланом Хасбулатовым хотел сделать с Россией. Бывший вице-президент РФ также утверждает, что в 91-м украинские власти почти согласились вернуть Крым. Но, по мнению Руцкого, Борис Ельцин не смог «поднажать» на Киев в этом вопросе.
— Александр Владимирович, как вы отреагировали на новости о заходе бойцов ВСУ в Курскую область — регион, который вы возглавляли с 1996-го по 2000 год?
— В Курской области противнику, чтобы сосредоточить силы и средства бригад, нужно время. В среднем хотя бы недели две. Я не сомневаюсь, что наше главное разведуправление (там добросовестные и профессиональные офицеры) докладывали в Генеральный штаб о том, что происходит.
Разве мы не знали, что идет сосредоточение сил и средств на границе с Украиной? Разведка докладывала, даю 1000 процентов. И никого ведь не накажут. Вот сейчас над Поповым глумятся, издеваются над командующим 58-й армией. Навешивают ему всякую херню. А почему? Да потому что он высказал свое мнение. Попов — толковый командующий. Он настоящий генерал. Но он из такой категории людей, как и я, — мы неудобные. Потому что грамотные и не боимся высказывать собственное мнение.
— После захода ВСУ в Курскую область Минобороны создало группировки войск «Курск», «Брянск» и «Белгород». Насколько это облегчит задачу по выкуриванию врага и защите региона?
— Флаг им в руки, конечно. Дай бог, чтобы все у них получилось. Но это все получается, как будто на бегу пытаемся что-то сделать. Об этом надо было думать раньше! Потому что приграничные регионы надо было укреплять. А чем укреплять, если пограничные войска были расформированы? И вот сейчас, по горячему, когда враг проник на нашу территорию, начинают создавать группировки. Сейчас главное — блокировка поставок для ВСУ и активная обработка средствами поражения с применением авиации, артиллерии, ракетных войск. Закрыть им возможность для отступления и бить до бесконечности. Но опять же, ВСУ располагаются в населенных пунктах — они и так уже изуродованы.
— Командовать в приграничье будет замминистра обороны Юнус-Бек Евкуров, воевавший в Чечне, Югославии.
— Отношусь к Евкурову с глубоким уважением. Он один из тех офицеров-генералов, который достойно получил звание Героя России. Практически пересечь всю Европу и захватить аэродром в Югославии — это не так просто. Это характеризует человека как мужественного, ответственного. При этом в Югославии Евкуров никого из личного состава не потерял. Он имеет классическое военное образование, смелый, отважный человек.
— Может быть, следовало бы генерала Попова (ныне является фигурантом уголовного дела) поставить командовать обороной одного из приграничных регионов?..
— Относительно Попова у меня никаких сомнений нет. Он бы действительно справился с этой задачей.
— На ваш взгляд, какую авиационную технику эффективнее всего использовать для борьбы с ВСУ в Курской области?
— У ВСУ ПВО слабоватая. Поэтому надо использовать штурмовую авиацию с применением серьезных средств поражения. Су-25 там будет достаточно. Обычный штурмовик плюс ударные вертолеты Ка-52. Подлетное время там незначительное — ВСУ же не всю Курскую область захватили. Ка-52 «Аллигатор» — очень хороший вертолет. А Су-25 нормальный советский бронированный штурмовик. Я на нем летал в Афганистане, 568 боевых вылетов и, как видите, живой. Су-35 — очень дорогой истребитель. Где там [в Курской области] ему маневрировать? Поэтому Су-25 — самый оптимальный вариант. Им легко управлять, у него хорошая подвеска, видно, по какой цели работаешь. За пять суток противника там можно просто раскатать, в лапшу превратить!
А решение по Курской и Белгородской области может быть одно, тем более в этих условиях: только плотная и мощная блокада зашедшего на нашу территорию контингента ВСУ. Обрезав всю логистику наземных, воздушных поставок (ГСМ, боеприпасов, снарядов, ракет, боевой техники, артиллерии) — этим можно спасти положение. И массированные удары авиацией, артиллерией с использованием эффективных средств поражения по сосредоточениям ВСУ на территории области. Бомбы ОДАБ можно применить — даже тараканы подохнут, и в пещере даже от нее не спрячешься.
— А бомба ОДАБ, если ее использовать в Курской области, мирное население разве не заденет?
— Ее надо аккуратно использовать. Нужно смотреть, чтобы близко не находились населенные пункты, где гражданское население. Эта бомба — серьезное средство поражения и очень эффективное. Когда находится большая группа сосредоточения войск противника — вот туда ОДАБ и надо запустить. Очень весело будет! Будет объемный взрыв. Бомба состоит из двух комплектов — основной поражающий элемент и факел, который идет следом. Сначала происходит взрыв и распыляется аэрозоль, а потом в нее влетает факел. И получается по сути дела вакуум. В нем уже ничего не может остаться живым.
Наша авиация же не будет где попало работать! Для этого существует разведка. Местоположение батальона, полка, роты сфотографировано. Вот оно находится вот здесь. Берутся координаты этой цели. Самолеты на координаты выходят и работают по ним. Где вы видели мирное население среди вэсэушников?
— Вам, как человеку военному, виден и ясен стратегический замысел командования ВСУ насчет атаки Курской области?
— Конечно. Это и дураку ясно, что они приняли такое решение, чтобы захватить данную территорию России и иметь аргумент, которым будут пользоваться при решении вопроса прекращения боевых действий. Это такой своего рода «джокер» в колоде Украины. Все равно ведь должны быть переговоры, война до бесконечности не может продолжаться. Я удивляюсь, почему они [ВСУ] это [наступление на Курскую область] раньше не сделали! Поступи так они раньше — все было бы еще серьезнее.
— Как считаете, чем закончится история с Курской областью?
— Откатом. Это все, когда закончится [СВО], надо будет восстанавливать. Мосты, дороги, промышленные и сельскохозяйственные объекты. А это серьезные затраты и время.
— Любой вооруженный конфликт рано или поздно заканчивается миром. Как вы считаете, когда Киев и Москва сядут за стол переговоров?
— Пока вашингтонский обком не даст отмашку — никаких переговоров не будет. Потому что всем этим процессом идет управление извне.
— Александр Владимирович, давайте теперь немного поговорим о политике. Прошло 33 года с момента путча. Сейчас, по прошествии стольких лет, можно ли назвать август 1991 года первой цветной революцией на постсоветском пространстве? Или, по-вашему, так могут говорить лишь недалекие люди?
— Я раза три останавливал Ельцина, чтобы он не удрал в американское посольство. Предложил: «Борис Николаевич, а давайте слетаю в Форос [там была правительственная дача президента СССР] и привезу Горбачева». Он отвечал: «На чем ты туда слетаешь?» Я предложил во Внуково захватить самолет. Но получил ответ: «Отстаньте от меня». Если бы я не привез Горбачева — чем бы это могло закончиться, понятно. Когда я прилетел в Форос, меня не пускали на территорию дачи. У забора стояли Язов, Крючков, Лукьянов. Подхожу к ним, здороваюсь. Они смотрят на меня и не понимают: «Как ты здесь оказался?» Я говорю: «У меня волшебная палочка есть, приехал забирать Горбачева, потому что сказали, что он арестован». Когда зашел на территорию — мне Горбачев начал исполнять концерт по заявкам трудящихся, что ему, мол, связь отключили. Тут же снимаю трубку, отвечает коммутатор. Говорю: «Девушка, соедините меня с Ельциным». Борис Николаевич в трубку сказал: «Забирай его и вези в Москву». Из истории это вычеркнули напрочь! Потому что Руцкой фигурирует. Не Ельцин остановил ГКЧП, а Руцкой! Потому что привез Горбачева. Ладно, я рисковал собой (как военный к этому привык), но и ребятами спецназа внутренних войск. Это были офицеры. Но никто не вспоминает, кто остановил ГКЧП. Всем потом медали раздавали, а мне даже значка не дали. А была такая история, когда я набрал Ельцину — не отвечает. Звоню в секретариат и спрашиваю, где Ельцин. Слышу в ответ: «Они поехали отмечать победу на природу». А я сидел в кабинете, меня даже не позвали.
— Бытует мнение, что если бы Ельцин проявил после распада СССР политическую волю и вернул Крым в состав России — не было бы сейчас конфликта с Украиной? Согласны ли вы с таким предположением?
— Когда шли переговоры по демаркации границ, Ельцин отправил меня на Украину. Я лично встречался с их президентом Кравчуком и сказал: «Вы все прекрасно понимаете, что Хрущев глупость совершил по передаче Крыма, и эти действия незаконны». И, вы знаете, как ни странно, Кравчук был почти согласен. Когда я прилетел в Москву доложить об этом Ельцину, то сказал ему: «Борис Николаевич, вам нужно поднажать чуть-чуть, и Крым вернется в наши объятья». А Ельцин говорил: «Ну что вы, Александр Владимирович, до всего докапываетесь». Я ему напоминал, что там военно-морская база. И если ее потеряем — о Черном море можно забыть и оно не наше. Но слышал от Ельцина: «Ну вот, я насчет Крыма подумаю...»
Не было бы и войны в Чечне (ни первой, ни второй кампании), если бы меня Ельцин послушал. Когда там все начало происходить, я полетел туда без всякой охраны, с одним помощником своим. Встретился с Джохаром Дудаевым. Сели мы с ним, выпили даже пару бутылочек водки. Поужинали. И договорились. Я предложил Дудаеву, что его назначат командиром авиационного корпуса и присвоят звание генерал-лейтенанта. Также в парламенте Чечни назначат выборы президента, а он выдвигает спокойно свою кандидатуру. Я даже говорил, что Ельцина попрошу, чтобы быть доверенным лицом Дудаева. Обещал Джохару, что спокойно выиграем выборы и будет он президентом. Долго эту тему обсуждали и в конечном итоге Дудаев согласился. По прилете в Москву я рассказал обо всем Ельцину. Он сказал: «Иди готовь указы о присвоении звания Дудаеву и согласуй с командованием назначение его командиром корпуса». Я все подготовил. Но был же госсекретарь Бурбулис, был Чубайс. Они Ельцину спели песню, что этого делать нельзя. В итоге мне Ельцин сообщил: «Ваше предложение по Дудаеву опрометчиво, мы этого делать не будем». А потом началась бойня в Чечне... Я уже сидел в это время на нарах в «Лефортово» и услышал о войне по радио.
— Еще интересует про 1993 год. Что вы, собственно, хотели сделать со страной вместе с Русланом Хасбулатовым?
— То, что сделал Ельцин (а его сподвигли на это все те же Бурбулисы), — оценку его действиям дал Конституционный суд. Высший судебный орган страны. Где перечислены статьи Конституции, нарушенные Ельциным, и вынесено определение: «Подлежит отрешению от занимаемой должности». Когда было вынесено такое определение и съезд еще не разбежался, было принято решение назначить меня исполняющим обязанности президента. Но я с трибуны сказал, что на предстоящих выборах свою кандидатуру выставлять не буду. Чтобы не было ни у кого мыслей, что я подпилил стул Ельцину. То, что делалось в плане приватизации, — это разграбление промышленного и сельскохозяйственного потенциала страны. Мой секретариат подготовил альтернативную приватизацию — поэтапную. Первый этап — сфера обслуживания (рестораны, кафе, столовые, парикмахерские, ателье и даже предприятия легкой промышленности). Ведь что такое приватизация — это поиск эффективного собственника.
Когда Гайдар предложил стартовать с реформы по либерализации цен, я устроил скандал и предупредил, что это путь в нищету. И где мы оказались? Ведь тогда зарплаты и пенсии не платились, офицерам приходилось работать таксистами, грузчиками. В стране был бардак! На предприятиях «красные директора» создали коммерческие структуры и всю продукцию пропускали через родственников, по себестоимости. Начали валиться предприятия. А меры не предпринимались. Никто Ельцину не подпиливал сук. А просто пытались убедить, что давайте посмотрим с правильных позиций на приватизацию поэтапную, на управление ценами (которые резко скаканули). Мы также просили не разрушать Госплан. Почему у меня были отвратительные отношения с Гайдаром, Чубайсом? Это не экономисты были, а шпана! Я их называл мальчиками в розовых штанах. Представьте себе: последняя должность Гайдара перед приходом в правительство — заведующий экономическим отделом газеты «Правда». Вот уровень, да?! Должно быть планирование в экономике. Я всегда об этом говорил Ельцину.
— Со времен распада СССР на его бывших просторах лишь РФ и Белоруссия создали новое объединение — Союзное государство. Каково у вас отношение к нему?
— Белоруссия — самостоятельное государство. Давайте посмотрим на тот потенциал (в плане природных ресурсов), который есть у Лукашенко и у России. Мы сегодня экспортируем промышленные ресурсы, за счет чего и живем. Больше ничего нет. Все, что можно, — угробили. Живем только как поставщик сырья. У Белоруссии нет нефти, газа, но если посмотрим на их ВВП, социальную сферу, здравоохранение — конечно, не шикарно, но в то же время там порядок. Потому что попробуй там у Лукашенко пошути, как у нас шутят. У него разве возможно, чтобы так воровали, как в наших Вооруженных силах? Нет! Давайте посмотрим на дороги, посмотрим на сельское хозяйство у Лукашенко — все поля распаханы, все засеяно. В чем союзность наших отношений? Нет никакого Союзного государства. А Александр Григорьевич — далеко не дурак. Он, по крайней мере до депутатства, руководил хозяйством серьезным, совхозом-миллионером.
