18+
С началом СВО в России появилось немыслимое количество авторов, которые пишут про Донбасс, хотя у них за окошком отнюдь не окопы под Артемовском, а уютненькая Пресня или Невский проспект. Иногда жесткие, иногда слезливые — их стихи тоже о подвигах, о войне. Но почему же от большинства из них ни горячо, ни холодно? А есть другие стихи, кровоточащие, искренние, пропитанные настоящей болью и страданием, которые нас не могут оставить равнодушными. О том, кто они, эти духовные наследники Симонова и Левитанского — в колонке поэта Александра Вулыха.
Честно говоря, я далек от нынешних «поэтических баталий», где рыцари патриотического пера выясняют между собой, кто более достоин носить почетное звание современного Константина Симонова или Юлии Друниной. Сразу скажу: таковых среди них нет, с кем бы их ни сравнивали. На мой взгляд, нынешних поэтов даже некорректно ставить в один ряд с теми, кто принадлежал к героическому поколению, отстоявшему свободу и независимость нашей Родины. Никто не может встать рядом ни по силе таланта, ни по мощи человеческого духа с такими великими поэтами-фронтовиками, как Борис Слуцкий или Александр Твардовский, Семен Гудзенко или Давид Самойлов, Юлия Друнина или Ольга Берггольц.
Но если называть авторов, которые действительно имеют право об этом говорить, то для меня, прежде всего, это поэты донецкого круга. Те, кто по воле обстоятельств, а вовсе не ради пиара переживают всю эту трагедию под огнем и обстрелами. Те, кто защищает русский язык в Донбассе.
И в первую очередь я бы выделил замечательного донецкого поэта и барда Владимира Скобцова, по приглашению которого мы с Вадимом Степанцовым приезжали в Донецк еще в 2016 году. Было непросто читать веселые и ернические стихи тем, кто давно забыл про смех и улыбки. Но мы старались и как могли поднимали им настроение.
Почему Скобцов? Легендарная Юнна Мориц назвала его Орфеем Донбасса и посвятила ему такие строки: «У поэзии Скобцова — макияжа нет, / У него — не маска Слова, он лицом раздет. / Макияжа никакого — в голосе певца, / Он — поэт лица мужского, голого лица. / Никакого нет гламура, прибамбасов, поз. / Есть поэтская натура — без соплей и слез. / Слезы там — спиртной напиток, место их — внутри...»
Сам Скобцов пишет об этом так:
Не надо плакать над судьбой,
Прибереги души чернила,
Она тебе не изменила,
Она по-прежнему с тобой.
Звенит натянутой струной
Судьба, ее не выбираем,
Между чистилищем и раем
Скажи спасибо, что живой.
Не надо плакать над страной,
Где слезы ничего не значат,
Она, поверь мне, не заплачет
Ни над тобой, ни надо мной.
Горькие и правдивые строки. Они не придуманы воображением поэта. Владимир по-прежнему живет там, в Донецке, под огнем, прямо на линии фронта, и об этом он пишет. Ведь Донецк — это такое место, где невозможно сказать, что тебя ждет завтра и наступит ли это завтра вообще. Люди, живущие в Донбассе, это хорошо понимают.
Проснулся Зверь в кромешной темноте
И Богу была названа цена.
Прогнулись все — и братья во Христе,
Прогнулось все, но не моя страна.
Был урожайным високосный год
И кровью смерть была пьяным-пьяна.
От туч свинцовых гнулся небосвод.
Прогнулось все, но не моя страна.
Эти строки из стихотворения Скобцова «Донбасс за нами» уже стали народным гимном.
Скобцов считает, что «поэзия Донбасса — это особая поэзия, а поэты Донбасса — светоносные, небеснообязанные люди, потому что они живут не просто на пульсе истории — они сами являются ее пульсом. Их немного. Тема Донбасса актуальна, поэтому на ней много спекуляций. Но мы должны слушать тех, кто не сбежал из Донецка, кто живет под пулями, под обстрелами, под «хаймерсами» и «градами», которые сносят жилые дома вместе с квартирами. Это военкоры, которые знают правду. Ну и, конечно, это те поэты, которые живут и работают в Донбассе. Это Заславская, Хапланова, Максимова, Горбань…»
К сожалению, их голос зачастую тонет в самопиаре иных поэтов, громких и крикливых, хоть и не лишенных поэтического дара. О таких и подобных им очень метко и остроумно пишет Вадим Степанцов:
А вот мадам, в башке ее бардак,
И в лике скорбь, и в телесах разбитость,
Но так срифмует — прямо ах!
Ее волшбу перевари поди-кось!
Утята, гуси, котики, еноты,
Все в наш котел, в кипящий наш супец,
Горят под ним иконы и киоты,
И пар вдыхает тучный Бог-отец.
И машет Богородицыным платом
Мадам без устали над варевом своим.
Солдатик мимо шел, ругнулся матом —
А вышло «Адонаи Элоим!»*
__________
(*Господи мой Боже!)
Кстати, тот же Вадим Степанцов никогда не спекулировал на этой теме и не бил себя в грудь кулаком, мол, посмотрите, какой я патриот! Хотя и в Донбасс он приезжал еще в далеком 2015 году с концертами «Бахыт-компота», и донбасский цикл его стихов поражает искренней болью и откровением. А бумажные баталии поэтов, измеряющих, у кого выше процент содержания патриотизма в стихах, вызывают у него тошнотворное чувство:
Тошнит от стихов, не по-детски тошнит от стихов,
Повсюду стихи про войну, про солдат и победу.
Рифмуют про Бога и кровь, про любов и хохлов,
То гневом горят, то душевную мутят беседу.
Откуда в поэте такое количество слез,
Откуда дровишки для этих священных горений?
Какой им Арес столько стрел вдохновенья принес?
От крови и пепла как может быть столько парений?
Зачем же моя так пуста и бесплодна душа,
Зачем мне чернил не несут быстрокрылые феи?
…Идет по руинам заморыш, горбушку кроша,
И шепчет с надеждой: «Эй, хлеб, вырастай поскорее».
А возвращаясь к нашим современникам, не могу не вспомнить поэта драматурга Юрия Юрченко, который в 2014 году добровольцем ушел на войну и попал в плен. Ему чудом удалось спастись. После чего им были написаны такие строки:
Зачем иду я воевать? —
Чтоб самому себе не врать,
Чтоб не поддакивать родне:
«Ты здесь нужней, чем на войне,
Найдется кто-нибудь другой,
Кто встанет в строй, кто примет бой…»
За это «неуменье жить»
Не грех и голову сложить.
Много разных авторов... Возможно, я кого-то забыл упомянуть. Но это самые яркие из тех, кого я знаю, и кто однажды наверняка войдет в хрестоматию русской литературы, связанной с этими знаковыми и трагическими страницами современной истории.
