18+
В минувшее воскресенье во Франции состоялся второй тур парламентских выборов. На фоне недавних президентских, которые были отмечены небывалым напряжением, выборы в парламент, казалось бы, уже никому не интересны. Не интересны они были избирателям, которые в большинстве своем просто не пришли: явка оказалась рекордно низкой. Не особо интересны, судя по накалу страстей, с которым обычно ведутся избирательные кампании, они были и лидерам партий, чьи кандидаты принимали участие в кампании. Зачем? Ведь основная битва позади.
Усталость явно сказалась на результатах «Национального фронта», который, по идее, должен был отыгрываться за поражение лидера в президентской гонке. Но нет, «Национальный фронт» проиграл другим партиям, которые участвовали ранее в президентских выборах: республиканцам, движению Меланшона и даже вроде бы списанным на «свалку истории» на ближайшие пять лет социалистам.
Чуть больше месяца назад, описывая перспективы второго тура президентских выборов, я писал о «растерянней Франции». Растерянная потому, что французские избиратели оказались в замешательстве – едва ли не впервые в истории Пятой республики не понятно было, за кого им голосовать. Во Франции, как и в США или Великобритании, традиционно друг с другом боролись две политические силы, правые и левые. Разница между ними – опять же, как в США и Великобритании – исключительно в методах, в то время как цели, по сути, мало отличаются. Все игроки всегда действовали в рамках определенных политических установок.
И вдруг эти установки поехали. Ситуация такова, что многие люди высказывали реальное недовольство политикой ЕС, однако далеко не все готовы были идти на радикальные меры для выстраивания устраивающих их отношений с Брюсселем. В итоге французы оказались перед выбором между ультраеврооптимистом, непонятно откуда взявшимся мистером X – Макроном – со слишком идеально чистой для французской политики (что не может не настораживать) репутацией, мутной программой и полным отсутствием опыта, и Марин Ле Пен, которая обещала едва ли не развалить Евросоюз и которая в своей борьбе с Брюсселем сумела мобилизовать всех недовольных политикой ЕС. То есть это был выбор между плохим и очень плохим. Причем не совсем понятно, какой из двух вариантов все-таки хуже.
Впрочем, мобилизации принципиальных противников политики ЕС оказалось недостаточно. Не помог и теракт накануне выборов. Франция была в смятении, но в последний момент все же «перекрестилась» и… проголосовала за непредсказуемую «темную лошадку» Макрона, испугавшись Ле Пен. Ведь она напугала не только обывателей перспективой развала ЕС и крахом привычного уклада, но и финансовые элиты страны, для которых она стала революционером страшнее Меланшона.
Я повторял и повторяю, что победа Макрона тогда была не столько победой Макрона, сколько поражением Ле Пен. Почти что как за 15 лет до этого у Жака Ширака, который во втором туре победил отца Ле Пен, но все понимали, что это было голосование «против», а не «за». Впрочем, у Макрона ситуация иная. Если Ширак на тот момент всем банально надоел (просто у французов не было иного выбора), то Макрон для французской политики – нечто новое и совершенно неизвестное, чему еще предстоит раскрыться.
И для него его результат на президентских выборах будет «дамокловым мечом». То, что он стал играть роль противника Ле Пен, во многом обусловлено коррупционным скандалом, «утопившим» кандидата от республиканцев Франсуа Фийона, которому прочили второй тур с Ле Пен и победу в нем. Так что президентство Макрона, что называется, «с душком».
Все это накладывает серьезные обязательства на Макрона. Если Ширак свой последний срок буквально «досиживал», то у Макрона все впереди. Он начинает с нуля, и у него есть шанс не только оставить след в истории, но и стать фаворитом на будущих президентских выборах. Ведь, как известно, новая избирательная кампания начинается на следующий день после завершения предыдущей. Именно поэтому Макрону крайне важны были итоги парламентских выборов, по которым он мог бы получить или лояльный парламент, что значительно облегчило бы ему работу на новом посту, или же палки в колеса в проведении всех реформ, которые, надо думать, у молодого президента уже не только в голове.
Теперь Макрон получил более чем лояльный парламент. Это можно объяснить двумя причинами. Во-первых, как я уже отмечал, усталостью избирателей, которые посчитали, что эти выборы ничего не решают. Во-вторых, многие пришли поддержать Макрона просто из принципа «дайте парню порулить!». Если у Макрона не будет полного взаимопонимания с парламентом, страну ждут новые потрясения. Раз уж выдали первый кредит доверия, почему бы не выдать и второй?
В общем результат парламентских выборов во многом повторил результат президентских, с той лишь разницей, что «Национальный фронт» не смог повторить успеха своего лидера. Хотя восемь мест в сравнении с двумя в прошлом созыве это тоже успех.
Традиционные партии французской политики – республиканцы и социалисты – никуда не делись, но между ними изменилась конфигурация: социалисты слишком сильно разочаровали французов соей политикой за последние пять лет.
Предсказуемо после неожиданного успеха на выборах президента в парламент прошло движение Жан-Люка Меланшона «Непокорившаяся Франция». Меланшон стал, пожалуй, главным открытием прошедшей президентской гонки и сделал серьезную заявку на будущее.
Скептически относящимся к перспективам тех, кого на Западе считают ультралевыми, советую вспомнить феномен Берни Сандерса в Америке, которому лишь козни однопартийцев не позволили стать кандидатом от демократов на прошлогодних выборах. Или можно припомнить результат лейбористов в Британии, возглавляемых Джереми Корбином, которого даже в его партии поддерживают далеко не все, считая опасным радикалом. А результат лейбористов – это во многом результат самого Корбина.
Что же касается Макрона, то пока судьба, кажется, ему благоволит. Получив абсолютное большинство в парламенте, он может предлагать любые инициативы. И это не менее сенсационно, чем его победа на президентских выборах в прошлом месяце.
Но, конечно, Макрону предстоит помнить, что за симпатии пассивного большинства еще предстоит бороться. Уставшая Франция сильно ему подыграла. Но усталость не бывает долгой. И через пять лет ему предстоит держать ответ уже перед совсем другой страной. А вот перед какой – зависит от него.
Фото: © GLOBAL LOOK press/Artur Widak
