Если я потеряю эти деньги, я не расстроюсь

Год назад подмосковный фермер Михаил Шляпников запустил проект «Экосистема Колионово». Привлечь средства на развитие своего стартапа мужчина решил через ICO. В результате удалось собрать 401 биткойн (по настоящему курсу это более 2,8 миллионов долларов). Мы поехали на ферму Шляпникова, чтобы посмотреть, как повлиял финансовый успех на жизнь земледельца и что изменилось в Колионове с мая 2017 года.

ICO — один из способов привлечения инвестиций в развивающиеся проекты (аналог классического IPO — только в области криптовалют и блокчейна). Набрал особую популярность в 2017 году на волне роста биткойна.

Деревенский самогон

Дорога от Москвы до деревни Колионово заняла около трех часов. Свернув с трассы, попадаешь на небольшую дорогу, по левую сторону которой виднеется большое ухоженное поле, засаженное в ряд садами. Проехав несколько сотен метров, мы уперлись в раскрашенную автобусную остановку, рядом на асфальте красовался большой желтый смайлик. «Должно быть, на месте», — подумали мы и принялись звонить Шляпникову. Однако тот не отвечал. Поэтому нам пришлось искать его по всей деревне — она оказалась небольшой, но в то же время безлюдной. 

Метрах в ста от остановки двое мужчин ковыряются в тракторе. Спрашиваем, как найти Шляпникова. Рабочие, видимо, привыкшие к гостям, молча указали на тропинку, вдоль которой с двух сторон живая ограда. За ней, рядом с небольшим прудом, стоял дом.

Из калитки вышел высокий седобородый мужчина, плотного телосложения, в красной кепке и жилете «а-ля Венедиктов» — это тот самый Михаил Шляпников. Он показался нам немного сонным. «Мы, наверное, вас потревожили», — любезно поинтересовались мы.

«Да нет. Все в порядке. Уже привык, — ответил Шляпников, двинувшись в сторону нашего автомобиля. — Ко мне часто приезжают. Не только российские журналисты, но и бизнесмены, всякие общественные деятели. Недавно вот американцы из Wall Street Journal заезжали. Напились самогона в слюни», — рассказал Шляпников, усмехаясь.

Ни копейки не ушло

Тем временем, пройдя мимо нашего авто, мы дошли до поляны, где стоял большой стол. Рядом на дереве висела доска с буквой «К» в круге. Шляпников присел на качели, мы же упали на лавочку рядом. Беседа началась с самого интересного вопроса: «Куда пошли деньги с ICO»?

Шляпников заявил, что деньги он не тратил, при этом сумел приумножить их. Но и те, что есть сейчас, ему не особо нужны.

«Сначала было полмиллиона, но курс вырос. Сейчас у меня несколько миллионов долларов, — с некоторым пренебрежением сказал фермер о своем состоянии и добавил: — Мне они не нужны. У меня самодостаточное хозяйство. На счет денег я даже не думал. Для меня ICO — это эксперимент. Если я потеряю эти деньги, я не расстроюсь. Просто мне нужно было сделать внутреннюю криптовалюту. Меня колионы больше интересуют».

Вот уже несколько лет Шляпников продвигает свою валюту. В 2014-2015 годах, в разгар антироссийских санкций, фермер начал печатать квазивалюту «Колионово», однако подмосковный суд запретил Шляпникову создавать альтернативу рублю и пускать ее в оборот. По рассказам фермера, было много судов на которые приходили эксперты и советовали переходить на блокчейн. Этим советом и решил воспользоваться Шляпников, но главной целью были все же не деньги.

«У нас появилась хайповость. Правда, люди не так поняли мою идею. В основном все шли за баблом. Но в целом все ровно. Инвесторы получили, что хотели. Курс колиона подрос, спекулянты заработали на этом. А я продвинул свою валюту. Кроме этого, хозяйство процветает. В 2017-м расширились еще на несколько гектаров. Около 50 получается у нас», — отметил Шляпников.

В этот момент наш диалог прервался. К нам подошла женщина с чемоданом, рюкзаком и маленькой переноской, внутри которой спал кот. Сначала нам показалось, что это давняя знакомая фермера, но оказалось, что не совсем так. «Просто списались на Facebook», — пояснил Шляпников.

Та захотела пожить в одном из его домов, земледелец не отказал. Женщина поселилась в большой двухэтажной избе из сруба. Интерьер советский: шифоньеры, ковры, кушетки, печь. Удобства на улице. Там же баня, внутри которой тесно: нам с фотографом поместиться вдвоем в маленькую каморку было проблематично.

Из Колионова в Китай

Всего в Колионове 16 домов. Фермер говорит, что постоянно тут проживают пять человек. Остальные дома либо заброшены, либо заселены дачниками. Конечно, раньше жили бабушки, но они уже померли.

По словам фермера, пустить незнакомого человека — это очередной эксперимент. Ему интересно, как долго продержится женщина в деревенских условиях, вдали от цивилизации, сможет ли понять ту философию, которой придерживаются в Колионове: «Вот дом обжить надо. Траву скосить, фасад покрасить. Посмотрим, справится ли. У меня такой принцип: я просто даю удочку человеку и за это ничего не прошу. Пусть ловит, а избытком поделится».

По такому же принципу в 2017 году Шляпников вышел на зарубежные рынки: «Я сам себе не буду заводить ни коров, ни поросят, ни рыбы. Легче закупить все необходимое другим фермерам. Так работаем с Грецией, Турцией, Израилем, Китаем».

На вопрос о том, а как же Россия, он ответил: «В России все хотят деньгами брать, якобы им виднее, как средства тратить. Но я-то знаю, чем это пахнет. Сп***ят», — категорично произнес фермер.

Своего прошлого Шляпников не особо касался. Почему-то когда мы пытались заговорить про то, чем занимался он до фермы, отвечал очень сухо. То ли не хочет вспоминать былое, то ли просто любит жить настоящим.

«Вообще, я окончил экономический. В 90-х занимался бизнесом. В 1995-м в аварию попал, парализовало полностью, с того момента на пенсии. В 98-м встал на ноги. В 2001 году у меня обнаружили рак. Лечился долго, резался, потом плюнул и приехал сюда помирать. Но не получилось. Вот — до сих пор живой. Даже к врачам не хожу», — с неким равнодушием поделился мужчина.

С большей охотой Шляпников рассказывает про свою философию, про колионы и про мероприятия: «Периодически устраиваем тусовки. На прошлых выходных «Что? Где? Когда?» проходил. Хорошо посидели, главное — балаган не устраивать из этого. А то предлагали миллиард рублей вбухать и построить деревни типа Колионово по всей стране. Хотели второе «Сколково» открыть, но я не хочу свозить сюда 200 айтишников и криптогуру».

И Шляпникова можно понять. Сам фермер говорит, что в поселке у него полная анархия: российские законы тут не действуют.

Фермер провел нас по окрестностям, показал курятник, расположенный около бывшего здания больницы. Среди кур в загоне был и индюк, оказавшийся крайне агрессивным: как только мы подошли к ограде, он стал горланить. От него Шляпников давно хочет избавиться. Все-таки мужчина больше аграрий, чем животновод. После курятника окольными путями мы вышли в поле, где перед нами развернулись райские кущи. Несколько тысяч саженцев, которыми были усеяны десятки гектаров, нежились под теплым майским солнцем. Было очень жарко.

Осмотрев хозяйским взглядом угодья, он сказал: «У меня тут картошки разные сорта, зерновые, овес, ячмень рожь, Тунберга, клен. Он, кстати, самый востребованный в Москве», — похвастался земледелец. Помимо этого, Михаил поставляет в Москву деревья, которые потом высаживают на бульварах.

Фермер поддерживает контакты не только со столицей. Во время нашей беседы у Шляпникова зазвонил телефон. По словам фермера, беспокоили из Подмосковья.

«Очередной чиновник звонил, на встречу звал, — с ухмылкой сказал Шляпников, добавляя: — Чиновники у меня на своем счету. Я с ними могу говорить только тогда, когда они без галстуков. А как галстук надел, то все — табу».

Время подходило к вечеру. Мы стали собираться обратно в Москву. Напоследок Шляпников пообещал нам перевести по колиончику на пиво, но вот самогоном, про который говорил в начале дня, так и не угостил. Однако мы постараемся исправить это в августе, когда придет время сбора урожая.