18+
В Челябинске продолжается борьба со строительством Томинского горно-обогатительного комбината. Город, стоящий посреди заводов, в прямом смысле задыхается от промышленных выбросов. Томинское направление, где возводится комбинат, является единственной «форточкой», откуда в город поступает чистый воздух. Но скоро эта форточка может захлопнуться. Русская медная компания планирует запустить два карьера для добычи меди путем открытых взрывов.
На открытии строительства ГОК 11 июля 2017 года присутствовал председатель совета директоров РМК Игорь Алтушкин и глава Минпромторга Денис Мантуров. По информации на сайте РМК, предприятие ежегодно будет добывать 28 миллионов тонн медной руды и обеспечит рабочими местами 1200 жителей Челябинской области.
Поначалу, благодаря митингам местных жителей и собранным подписям против строительства, правительство провело соцопрос при поддержке ВЦИОМ. Результаты опроса достаточно однозначными: 73% горожан выступали против строительства. Казалось бы, на этом проект должен был и завершиться. Мнение челябинцев было проигнорировано, а проект медленно, но уверенно продолжал реализовываться.
Собранные жителями подписи для обращения к президенту и публикации в СМИ дали неожиданный результат. 9 ноября координатор «Стоп ГОК» Василий Московец принял звонок с неизвестного номера. На том конце глава активистов услышал: «Спецкоммутатор. Сейчас с Вами будет разговаривать Владимир Владимирович».
В беседе со «Штормом» Василий отметил, что после звонка президента проблемой ГОКа заинтересовались СМИ, а затем начались обсуждения в общественной палате Челябинской области — с прямой трансляцией.
«Это очень важно, потому что многие думают, что сделать уже ничего не получится, все куплено и так далее, а тут видят, что обсуждения идут, и понимают, что еще не все решено», — рассуждает Московец.
Но это еще не все. Путин рассказал активисту о введении с 1 января 2018 года закона о комплексной экологической экспертизе, который мог бы помочь решить проблему. Но его принятие по каким-то причинам перенесли на год.
Корреспондент «Шторма» отправился в Челябинск, чтобы посмотреть, как изменилась ситуация после звонка президента.
«Зона» по соседству с медью
Раньше РМК устраивала экскурсии на Михеевский ГОК, который тоже расположен в Челябинской области, однако пустить на стройку Томинского ГОКа корреспондента «Шторма» отказались. Мол, техника безопасности. Поэтому к стройке пришлось ехать вместе с активистами «Стоп ГОК».
Первой точкой нашего маршрута стал поселок Томинский. Это один из трех населенных пунктов, которых коснутся ядовитые отходы комбината. По дороге в Томинский обращаю внимание на огромную гору вдали. Оказалось, что это облако со стороны горящей свалки.
В машине активисты рассуждают о предстоящих выборах. Они рассказывают, что собирают мнения кандидатов в президенты о происходящем в Челябинской области. Борис Титов, например, сказал, что не разбирался в деталях этого вопроса. Но отметил, что ГОК поможет решить одну из экологических проблем региона, которую создает Коркинский угольный разрез, отравляющий воздух из-за эндогенных пожаров. Ксения Собчак, в свою очередь, заметила, что ГОК нужно перенести подальше от города и пусть работает.
Из разговора стало понятно, что большинство кандидатов не знакомы с матчастью, из-за этого и получаются такие казусы. Не всем есть дело до проблем провинции.
«Единственный кандидат, который четко выразил свою позицию, — это Навальный. Он четко заявил: «При мне ГОКа не будет!» Но его не зарегистрировали. Теперь единственный, кто реально мог бы что-то сделать — Путин. Но он уже себя показал», — рассуждают активисты.
В какой-то момент по дороге к поселку видим бетономешалку.
«Давай за ней, посмотрим куда она едет», — предлагает Борис водителю, Денису.
Начинается погоня за бетономешалкой. После пары поворотов становится понятно, что машина едет на ГОК. Борис достает небольшую любительскую камеру и готовится снимать. Машина обгонят бетономешалку, в то время как Борис, вытянув руку с камерой, снимает ее. Эти кадры нужны для архива движения.
«У нас раньше не было доказательств, что там строительная техника появилась. Все говорили «по словам местных жителей». Теперь будут свои видеоподтверждения», — объясняет Борис.
Добираемся до поселка. Пустынные дороги между домами, местных жителей по пути до нужного нам дома встретить не удалось. Тут и там виднеются таблички «Продается».
В поселке нас встречает Ольга, с которой заранее договорился один из активистов, сопровождавших меня. Жительница уже привыкла к общению с журналистами — к ней приезжал «Дождь», «Новая» и другие СМИ. На рукаве кислотно-зеленой куртки Ольги изображен ромб с надписью «Стоп ГОК». Женщина рассказывает, что местные жители уже давно находятся в страхе.
«Попросту запугивают жителей. Ходят по домам, спрашивают: «Вы на митинге были? Вы за или против ГОКа?» Многие уже попросту уезжают — вон сколько домов продается», — делится Ольга. По ее словам, за особенно активными противниками стройки ведется слежка. Дом Ольги обвешан видеокамерами.
Эхо 90-х
Кроме медных осадков, которые обрушатся на местность после завершения строительства ГОКа, у жителей есть еще одна опасность — это ЧОП «РМК-Безопасность». По словам Ольги, большая часть охраны — бывшие заключенные. Летом, когда активисты приходили к зданию администрации Томинского поселка (где по совместительству находится и местный офис РМК), чоповцы вели себя крайне угрожающе — окружая активистов в кольцо и постепенно сужая круг.
«Стоим там группой и понимаем, что нас окружают, а их там целая толпа и они молча начинают стягивать кольцо — так ведь пырнет кто-нибудь из них и пойди найди кто это был», — сетует местная жительница.
В обязанности ЧОП входит снимать на камеры приезжающих активистов. В теплое время года новые обитатели здешних полей перемещаются на квадроциклах, удивительно только — как не падают, с телефоном в одной руке.
Несмотря на любовь охранников к операторской работе, не обошлось и без драк. В июне 2017 года, когда появились первые сообщения о начале строительства, несколько активистов во главе с Дмитрием Алексановым ворвались на территорию стройки, где попытались установить палатку. Сюда быстро слетелась куча охранников, которые смели палатку и начали избивать оказавшего сопротивление Алексанова. Снятые побои, заявления в полицию и прокуратуру не привели ни к каким результатам.
Пережитки 90-х здесь активизировались вместе с появлением РМК и противостоянием с местными жителями. Привозили и студентов, которые толпой на собраниях и других мероприятиях кричали, как сильно им нужен ГОК. Теперь разговоров про предприятие в поселке сильно поуменьшилось. Несколько случайно встреченных прохожих отказываются общаться, как только слышат, что речь идет о строительстве комбината.
«У нас тут не поселок, а зона самая настоящая. И смотрящий даже есть. Роман Магазов. Говорят, что он человека убил и его не посадили. Если кому что надо — на поклон к нему идут. А он со своими гопниками тут всю округу в страхе держит», — поведала активистка «Стоп ГОК».
Вскоре мы уезжаем из поселка в сторону ГОКа. По дороге на стройку три блокпоста. Никаких шлагбаумов там, конечно, нет — только квадратные будки, рядом с которыми стоят чоповцы, сверля ненавидящим взглядом проезжающую машину. После второго поста за нами увязывается несколько авто — три внедорожника и одна легковая. Внутри можно различить лица местной интеллигенции — уже с телефонами в режиме съемки.
Справа и слева от нас — территория предприятия, бескрайние поля и деревья. Лес, который сейчас с легкой руки вырубается и сжигается, был высажен под Челябинском еще в советские годы, чтобы хоть как-то компенсировать «эффект» от сотен загрязняющих воздух труб. Откуда после вырубки будет появляться кислород — неизвестно.
Проехав вдоль территорий РМК и остановившись поближе к поселку, мы выходим из машины. Следом за нами из трех внедорожников выходят «медные бойцы» — все с телефонами наголо. Они молча снимают нас, в то время как мы снимаем их. Охранники не очень разговорчивые, молча занимаются своей операторской работой. Можно бесконечно загораживать им камеру и портить ракурсы — невозмутимые, они молча отходят и занимают новые позиции для съемок. Увидев квадрокоптер, один из охранников все же обретает дар речи и заявляет, что тут съемка запрещена. Однако уточнить, где получать разрешение, он не смог, только заметив: «Вы узнаете. В ближайшее время».
Вдруг откуда ни возьмись посреди поля появился… полицейский. Чтобы было понятно, ни одной полицейской машины рядом не было. К месту нашей стоянки не подъезжал никто, кроме тех, кто следовал за нами изначально. Как выяснилось позже, полицейский следовал за внедорожниками на своем личном транспорте — той самой легковушке, которую я поначалу и не заметил. Вместо удостоверения у правоохранителя был документик, где было указано, что он назначен стажером в такой-то участок такими-то. Хотя это и выглядело как официальный бланк, юридическую силу имело сомнительную. Однако не помешало полицейскому без удостоверения проверить документы у всех, кроме чоповцев.
После досмотра мы все-таки попытались поднять квадракоптер в небо, но безуспешно. Аппарат постоянно терял связь с пультом управления, хотя перед поездкой тестировался. Спустя несколько минут к нам подъехал внедорожник. Охранник, улыбаясь, поинтересовался, как наши успехи, и рекомендовал надеть шапки, чтобы не простудиться.
При возвращении в поселок стало понятно, что такие процедуры здесь — уже давно обыденное явление и для охраны, и для движения «Стоп ГОК». Некоторые сторожа даже узнают сопровождающих меня активистов. Прокатившись с нами до той же точки, откуда они начали преследование, охранники прекращают эскорт, и мы уже на одной машине пускаемся в обратный путь.
К нашему возвращению у дома Ольги собралось несколько местных жителей, которые стали стекаться сюда, услышав о приезде корреспондента. Сложившаяся ситуация вынуждает местных быть крайне осведомленными об опасностях, которые ожидают их в случае запуска комбината.
Типичная старушка рассуждает о загрязнения подземных источников, о переработке отходов от производства, смертоносной пыли, которая по розе ветров накроет не одно, а целых три ближайших поселения: сам Томинский поселок, город Коркино и деревню Томино. Другая женщина, припоминая слова Путина о том, что нужно бороться, если жители считают это правильным, рассуждает следующим образом: «Так давайте тогда нам автоматы, пойдем бороться, если в правовом поле не получается, значит будем так». По ее мнению, ситуация не изменится, пока активисты не начнут перекрывать дорогу и не перейдут к радикальным действиям.
Однако на данный момент активисты продолжают действовать в рамках закона. Сейчас для них основная задача — сбор подписей для очередного обращения к Владимиру Путину, в надежде, что перед выборами он все-таки предпримет какие-либо действия, и проведение митинга 18 февраля.
По словам Бориса Золотаревского, организатора митингов, дата проведения акции выбрана не случайно: мероприятие пройдет за месяц до президентских выборов.
«Мы оповестим всех кандидатов и посмотрим, кто из них приедет или направит своих представителей. Вот и узнаем, кому из кандидатов не все равно. Может Путин в этот раз что-нибудь сделает, нужно ведь как-то явку поднимать», — объяснил активист.
ЧОП «РМК-Безопасность» было учреждено в 2004 году. До 2010-го юрлицом владело АО «Русская медная компания», которая в свою очередь принадлежит кипрским компаниям Pyracanta Holdings Limited и Tilia Holdings Limited. В 2010 году РМК условно вышла из ЧОПа, продав свои доли физическим лицам, однако по СПАРК можно увидеть, что все они находятся в залоге. У кого — проверить не удалось.
