18+
Екатерина Коннова — мать неизлечимо больного шестилетнего Арсения. Она купила лекарства для ребенка в интернете — микроклизмы с диазепамом. Однако постоянно покупать дорогостоящий препарат она не смогла и перешла на бесплатный, а оставшиеся микроклизмы продала на том же форуме, где купила. После продажи ее задержали сотрудники полиции — теперь ей грозит от четырех до восьми лет тюрьмы по статье 228 за хранение и сбыт психотропных веществ.
Петиция с призывом закрыть уголовное дело в отношении Екатерины Конновой, матери ребенка с ДЦП, эпилепсией и другими неизлечимыми заболеваниями, появилась на сайте change.org за авторством детского хосписа «Дом с маяком».
Екатерина Коннова — мать-одиночка, воспитывает двоих детей, один из которых — больной шестилетний Арсений. Разочаровавшись в российской медицине, девушка обратилась в интернет за помощью и нашла средство, которое поможет облегчить страдания Арсения.
Диазепам в микроклизмах — нужная ребенку форма лекарства, в России не продается, зато купить его предложили на одном из форумов. Екатерина приобрела 20 микроклизм — они активно используются во многих развитых странах, но у нас не производятся. Препарат также входит в третий список перечня наркотических веществ.
Диазепам применяется как транквилизатор, седативное вещество, которое помогает уменьшить количество и интенсивность приступов эпилепсии. Также его используют при шизофрении, расстройствах сна, алкоголизме и многих других диагнозах. Выписанная для Арсения форма диазепама не помогала в полном объеме, и врачи сказали Екатерине, что если она сможет достать микроклизмы, то лучше перейти на них.
Мать-одиночка поняла, что долго покупать препарат не сможет — не хватит денег, поэтому по совету детского хосписа «Дом с маяком» перешла на бесплатные ампулы, которые выдают в поликлиниках. Оставшиеся пять микроклизм девушка решила продать на том же форуме, где купила.
Этой сделкой заинтересовались сотрудники полиции. В результате проверочной закупки правоохранители задержали девушку, обвинив ее в хранении и сбыте психотропных веществ.
В постановлении о возбуждении уголовного дела следователь пишет: «С целью реализации своего преступного умысла Коннова Е.А. незаконно хранила указанное психотропное вещество с целью незаконного сбыта за денежное вознаграждение 3 250 рублей, имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления».
«Сейчас Екатерине вменяют статью 228.1 — хранение и сбыт наркотических веществ, — рассказал «Шторму» адвокат Юрий Манукян. — Это была детская клизма с диазепамом. Диазепам в основном используется для снятия эпилептических приступов, для купирования боли».
При этом, считает Манукян, в деле отсутствует субъективная сторона преступления.
«С точки зрения закона, любое преступление состоит из четырех элементов. Объект — в данном случае лекарство, субъект — это лицо, совершившее преступление (Екатерина), объективная сторона — то есть тот факт, что это лекарство было действительно передано, субъективная сторона — это умысел, — объяснил адвокат. — Конечно, лекарство было продано за деньги. Поэтому возможно, что обвинение будет отталкиваться от корыстного умысла. Но она не знала, что это лекарство входит в перечень запрещенных к обороту препаратов».
Манукян указал, что диазепам был признан запрещенным к обороту в России только в 2013 году, а Всемирной организацией здравоохранения включен в список жизненно необходимых препаратов.
Схожей позиции о невиновности девушки придерживается и юрист детского хосписа «Фонд с маяком» Ксения Сметанина:
«Мы считаем, что Екатерина действовала без умысла. У нас есть мама, которая растит неизлечимо больного ребенка. Она начинает искать информацию о том, как облегчить жизнь ребенка, потому что те лекарства от эпилепсии, которые выписывают в России, не помогают должным образом».
Сметанина добавила, что Екатерина не знала о том, что диазепам является психотропным веществом и что его оборот ограничен.
Также юрист детского хосписа высказалась в поддержку изменения законодательства в части оборота лекарств:
«На наш взгляд, нужно менять законодательство, потому что родители неизлечимо больных детей не изучают законы, они ищут, как помочь больному ребенку. Нельзя наказывать людей за то, что они приобрели лекарство, которое абсолютно легально используется за границей, помогает детям. А в России за это сажают. Это вопиющая ситуация».
В заключение Сметанина сказала, что в законах нужна некая градация: кто и для чего покупает то или иное вещество. На данный момент, по словам юристом хосписа, нет разницы между матерью, купившей лекарства для ребенка, и наркоманами, использующими их для кайфа.
Однако поспорить с законодательством все же трудно: во-первых, торговать лекарствами без лицензии в принципе запрещено, вне зависимости от вида лекарства, а во-вторых — это еще и продажа психотропного вещества.
Лидер «Лиги защитников пациентов» Александр Саверский считает, что мать неизлечимо больного ребенка не может бездумно лечить того всем подряд, не выяснив прежде, что именно за вещество собирается ему дать.
«Поскольку она — мать больного ребенка, сказать, что она не знала, что диазепам — это психотропный препарат, будет невозможно. С одной стороны, я должен за нее заступиться, а с другой — мы что теперь, в свободную торговлю должны все психотропные вещества пустить без лицензий? Я бы и рад сказать «Отпустите девушку», но что в таком случае — всех отпускать?! Преступники тогда тоже начнут под эту ситуацию подстраиваться», — высказался Саверский.
Действительно, ранее больного ребенка лечили все тем же диазепамом, только в другой форме. Поэтому поверить в то, что Коннова не знала о том, что препарат уже пять лет как находится в списке наркотических веществ, довольно сложно.
Саверский отметил, что петиция здесь должна быть не о том, что девушку надо освободить, а о несовершенстве системы лекарственного обеспечения. Препарат, широко распространенный во всем мире, попросту не зарегистрирован в России, поэтому купить его невозможно. Аналогичная ситуация с «Ибупрофеном», который массово производится разными компаниями, однако «Нурофен» (который дают детям вместо «Ибупрофена») делают только в Великобритании. Производителю по каким-то причинам просто невыгодно регистрировать препарат на российском рынке.
«То, что тех или иных препаратов нет в продаже, — это проблема государства. Что, теперь людей без лекарств оставлять?! Тогда закупайте и везите сами, если производителя невозможно заставить исправить ситуацию. И если в частности говорить, то государство довело женщину до такой ситуации, когда она вынуждена сама метаться, лечить ребенка. А чиновники не отвечают за то, что они сделали, в то время как сама девушка теперь под уголовным преследованием», — заключил Саверский.
