18+
Последний обмен пленными прошел по инициативе Министерство обороны России 8 февраля. Тогда из плена вернулись 100 российских военных. Как сообщает издание WarGonzo, сейчас обмены заморожены по инициативе Киева. Российская сторона передала список из 500 украинских военнопленных на обмен и уже месяц ждет ответа, но украинская власть не хочет забирать обычных бойцов — им нужны только «азовцы». За возвращением наших военных на родину стоит огромная работа, проделанная представителями Минобороны РФ, депутатского корпуса, волонтерами и общественниками. Daily Storm узнал, как вызволяют из плена российских бойцов, и поговорил с их родными. За каждой историей этих людей — миллиарды сожженных нервных клеток, литры слез и бесконечная вера в то, что все будет хорошо.
Плен
Осенью 2022 года небольшой разведотряд российских солдат в Балаклее Харьковской области пытался выйти из окружения к своим. Ситуация непростая: патроны заканчивались, а при каждой вылазке парни натыкались на вражеские патрули. Один из таких ранним утром 26 сентября и застал врасплох Максима Вольвака и его товарищей, которые заночевали в заброшенном доме.
«В комнату, где я находился, влетел снаряд из РПГ, взорвался практически надо мной. Очухался, когда уже был во дворе. Нас схватили и повезли в сторону Харькова. Один спросил, как меня зовут, и сказал: «Максимка, не переживай, все будет хорошо. Никто вас бить не будет. Пройдете медкомиссию, вас помоют, оденут и накормят», — вспоминает Вольвак.
Ободряющие слова украинского солдата удивили Максима, так как на поле боя они были врагами. Однако дружелюбный настрой пропал уже через полтора часа, когда конвой прибыл в старое промышленное здание в пригороде Харькова. Позднее пленные прозвали его «гестапо».
«Нас полностью раздели и начали бить дубинками по коленям, голеностопу, локтям — в основном по суставам. Потом начались разговоры с каждым индивидуально — давали нормальных ****** до потери сознания и начинали допрашивать. <...> Были попытки засунуть дубину в анальное отверстие. Наносили удары по гениталиям — уголь покажется белым по сравнению с тем, что приходилось видеть мужчинам во время походов в туалет. Было развлечение, которое называлось «дискотека», «электричка», или «звонок Путину». Подключали проводами к телефону указательные пальцы рук, потом через ухо или на мокрые ноги», — описал Максим.
По его словам, били постоянно — за отказ от сотрудничества, за ответы на русском языке, за то, что не кричишь известное украинское приветствие и просто «за то, что ты оккупант». Пленные па протяжении всего времени, что находились в «гестапо», не снимали повязки с их глаз и наручники, а ноги им стягивали скотчем, вспоминает Вольвак.
Спустя 18 дней ада россиян перевезли в штаб Службы безопасности Украины в Харькове, где предъявили обвинение по статье 438 часть 1 УК Украины «Нарушение законов и обычаев войны». Тогда впервые пленным заявили о возможности обмена — якобы после суда всех быстро вернут домой, но без приговора процесс не запустится.
После СБУ Вольвака перевезли в харьковский СИЗО и предложили написать заявление на обмен. Мужчина сразу же согласился. В апреле 2023 года Максима конвоировали в приграничный город Сумы в специальный лагерь для военнопленных. Вольваку сообщили, что здесь предстоит сидеть до тех пор, пока с российской стороны его не запросят на обмен. В лагере пленник провел долгие 10 месяцев без каких-либо четких гарантий вернуться домой и возможности поговорить с родными.
Плен — это испытание не только для бойца, но и для его родных. Нервы, отчаяние, надежда на лучшее, молитва за мужа, сына или отца — все это в той или иной мере пришлось пережить близким военных, попавших в плен.
«Мне позвонили украинцы ночью 23 октября по видеосвязи. Муж на кадрах был ранен. Нога была перебинтована. После этого на связь со мной украинская сторона не выходила. Писем от него не получала, но было несколько интервью, которые я видела. Когда они мне позвонили первый раз — очень сильно испугалась. В голове было, что плен — это страшно! Не передать словами, как я волновалась! Видя его раненого, боялась того, что с ним будет. Но с другой стороны, радовалась: муж жив!» — вспоминает Надежда Фоминых из города Талица Свердловской области. Ее муж, бывший спецназовец, был мобилизован в сентябре 2022-го и служил в зоне СВО в разведке. Но уже в октябре группа Эдуарда попала в засаду. Несколько его сослуживцев погибли, а он получил ранение и попал в плен.
«Супругу стало плохо, у него открылось кровотечение, и украинцы увезли Эдуарда в какую-то больницу. Медики извлекли пулю и положили российского пленного вместе с ранеными бойцами ВСУ. Мужа они все дни очень сильно избивали. Он даже не надеялся, что обретет свободу, поскольку так долго был в плену», — поведала жена бойца. Он вернулся в Россию 8 февраля 2024 года с ампутированной рукой, но все же живым.
Истории женщин, душа которых разрывалась из-за своих мужчин, оказавшихся в украинском плену, похожи. Все они не спали ночами, переживали и верили: наступит момент, когда раздастся такой долгожданный звонок и на том конце провода можно будет услышать голос любимого человека: «Я дома, я в России!»
«Было очень тяжело находиться в неизвестности. Я лечилась у психиатра. Меня так накрыло, что чуть с работы не уволили. Я в школе историю преподаю», — признается Наталья Непомнящих из Сахалина. Ее муж Евгений Непомнящих до спецоперации служил сержантом в воинской части и пошел на СВО контрактником в феврале 2023-го.
«Он был в штурмовой группе. Уже 24-го пошел на боевое задание. Так вышло, что в первом же бою он попал в плен. Спустя два дня, 26 февраля, мне пришло извещение, что муж пропал без вести. Я сразу написала Анастасии Кашеваровой, в Красный Крест, куда можно обратилась», — заявила жена военнослужащего.
По словам женщины, она также обратилась в украинское информационное бюро, но вначале получила ответ, что ее мужа в плену нет. Однако Наталья не сдавалась и продолжала писать украинской стороне. В результате в конце марта жене военного ответили, что Евгений находится в Днепре. После этого его перевезли в киевский СИЗО, а в августе — в Сумы, откуда боец и вернулся на родину.
По словам Натальи, новость о возвращении любимого домой она узнала первой от него самого — позвонил по телефону, который им выдали после обмена. «Было столько эмоций… Просто не передать словами, что творилось в тот момент на душе! До этого, пока он был в плену, письма от мужа доходили через Красный Крест», — рассказала она, за помощь в возвращении супруга поблагодарив депутата Госдумы Шамсаила Саралиева, волонтеров и всех неравнодушных к чужому горю людей.
Обмен
Конец января 2024 года. В автобусе несколько десятков военных. Их снимают на камеру, бойцы приветливо машут руками, передают приветы своим близким, благодарят за помощь. Совсем недавно они были в плену на Украине, а уже скоро окажутся рядом с близкими. Кадры с освобожденными военнослужащими быстро разлетаются по всем Telegram-каналам. Однако это лишь часть того, что видит обычный зритель.
Обмены — это сложный процесс, который включает в себя не только процедуру передачи военнопленных, но и долгий этап переговоров с противоположной стороной. Особенно сложно собирать информацию о солдатах Российской армии, находящихся в плену. Как на официальном, так и на неофициальном уровнях Украина не предоставляет достоверных данных о личностях военнослужащих и точном количестве пленных.
Переговорами, а также сбором информации о военных занимается парламентская координационная группа по вопросам СВО, которую возглавляет депутат Госдумы Шамсаил Саралиев. Группа работает вместе с офицерами Министерства обороны. Саралиев в начале СВО активизировал своих помощников, журналистов, общественников на службу Родине, создав штаб по работе с семьями военнопленных.
Изначально переговорщики получали информацию от Минобороны, которое аккумулировало данные от воинских частей. Однако позже возникла сложность организационного характера. Чтобы закрепить официальный статус военнослужащего как пленного, родственникам необходимо собрать доказательства нахождения человека в неволе, иначе он будет считаться пропавшим без вести. Каждый случай рассматривается индивидуально, и в таких условиях процесс сбора информации стопорится. Тогда было решено привлечь общественников. Так, к работе парламентской координационной группе по вопросам СВО присоединились волонтеры АНО «Женский фронт».
«С осени 2022 года переговорщики имеют в своем распоряжении не только официальные данные по статусам от Минобороны, но и список пленных, который сотрудники АНО ведут на основании информации родственников пленных бойцов, — рассказывает сопредседатель «Женского фронта» Юлия Цой. — Критерии при этом все равно остаются достаточно строгими. Доказательствами считаются только фото/видео, на которых видно лицо; звонки из плена от самого бойца; информация от Красного Креста; информация от бойцов, уже вернувшихся в результате обменов. Тут надо иметь в виду, что Международный Красный Крест не пускают во все места содержания пленных. Но у них есть хотя бы частичная достоверная информация».
Из-за того, что Украина не передает достоверные сведения о пленных, родственникам приходится самим отсматривать материалы в украинских новостных группах. Часто они попадаются на удочку мошенников, которые или вымогают деньги, или запугивают семьи и требуют от них выходить на митинги или передавать данные о российских силовиках.
Чтобы помочь семьям пропавших и пленных и оградить их от мошенников, волонтер Юлия Z создала закрытую группу в Telegram, в которой систематически выкладывает все найденные в интернете фото и видео.
«Все началось достаточно прозаично… С началом боевых действий о многих бойцах не было известий, и родные не знали, погиб военнослужащий или попал в плен... Ко мне обратилась женщина — можно сказать, свела судьба. У Тамары пропал сын, и я начала ей помогать в поисках, искала по всем украинским каналам видео, фото возможного пленения бойца и также смотрела в списках погибших. Вышла на канал Шамсаила Юнусовича Саралиева и поняла, сколько там родственников, нуждающихся в помощи. Не каждый может вести просмотр таких ужасных украинских сайтов, где есть фрагменты тел, тел погибших, и многие не знают, где искать. Решила помочь всем и создала свою группу для помощи», — рассказывает Юлия Z.
Сейчас волонтер регулярно перебирает в интернете свежие фото и видео с пленными, а также ищет родственников военнопленных, чтобы оповестить их о том, что пропавший боец жив. Еще несколько человек помогают ей администрировать группу. В сообществе также консультируют по правовым вопросам и вопросам безопасности. Однако все детали своей работы Юлия Z старается не раскрывать.
«Группа закрытая, чтобы никто с украинской стороны не мог воспользоваться информацией. Как ищем родственников и сообщаем им — разглашать не буду. Информацию по военнопленным передаю напрямую в АНО «Женский фронт» (мы постоянно на связи)», — говорит Юлия Z.
После того как человек попадает в списки пленных, дело остается за переговорной группой, которая держит постоянный круглосуточный контакт с украинской стороной. Они договариваются о масштабах обмена, о том, кто будет возвращен, сколько рядовых, сколько офицеров, сколько раненых. Сам процесс стараются держать в условиях секретности, а списки на обмен никогда не публикуют в открытом доступе до того, как он состоится. Риски срыва переговоров всегда очень велики.
Как минимум украинская сторона может не привести на обмен человека, который оказался в списках. Собеседник Daily Storm, знакомый с процедурой, отмечает, что Москва старается, чтобы обмен был равноценным. Однако по другую сторону границы думают о выгоде: стараются внести в список больше офицеров или участников нацбатов.
Ярким примером служит история с «Азовом»*, которая произошла летом 2023 года. Тогда Россия передала Турции боевиков террористической организации при условии, что они не вернутся на Украину до конца СВО. Взамен Киев должен был освободить 75 военнослужащих. Однако все условия не были соблюдены. Боевики «Азова» вернулись на Украину, а российских солдат освободили лишь в январе 2024 года.
Как рассказывают волонтеры, также были случаи, когда родственники получали видео с пленением бойца. В списках на обмен человек числился живым, но в Россию приезжал гроб. И уже потом становилось понятно, что бойца убили вскоре после взятия в плен, что он не поступал в украинские СИЗО или лагеря.
Есть и другие сложности в работе. Представители украинской стороны отказывают в выдаче тех или иных бойцов без указания причин (впрочем, позже их все равно удается вызволить из неволи). Такая история произошла со студентами из ДНР, которых мобилизовали еще до того, как республика вошла в состав России. Однако тут возникла еще одна трудность: власти Украины считали их своими гражданами.
«Мальчишек всех осудили за измену Родине (это Украина себя Родиной считает, ага). Вообще, осужденных меняют, когда украинская сторона готова выдать, выписывает помилование — и на обмен. И тут всем студентам выписали помилование, обменяли осенью 2022 года. А одного почему-то еще полгода держали. Отдали только весной-летом 2023-го», — рассказывает волонтер АНО «Женский Фронт» Юлия Цой.
Жизнь после плена
«Когда дали телефон, чтобы позвонить родственникам (после обмена. — Примеч. Daily Storm), я чуть ли не лаял как собака. Когда увидел номер 31-го региона (Белгородская область) на автобусе, чуть сознание не потерял, наворачивались слезы счастья. Наверное, второй самый счастливый день моей жизни», — вспоминает первые минуты возвращения на родину военнослужащий Максим Вольвак, которого пленили в Балаклее.
Бойца обменяли 31 января, он должен был вернуться раньше, но процесс перенесли из-за того, что Украина сбила Ил-76. На момент разговора нашего Максим Вольвак был в Москве и еще не успел встретиться с родными. Он проходил необходимые проверки со стороны правоохранительных органов. Как объяснили Daily Storm в АНО «Женский фронт», во время этой процедуры выясняют обстоятельства пленения и узнают о том, кто до сих пор находится в застенках.
Сам Максим Вольвак не видит в этом ничего плохого. «Поддерживаю политику, что в данной ситуации нам необходим Смерш. То тут, то там что-то взрывают. С таким надо бороться, это конченые мрази». Боец заявил Daily Storm, что за все время заточения к пленным неоднократно приходили вербовщики из «Русского добровольческого корпуса»* (РДК) и Легиона «Свобода России»*.
«Неоднократно пытались нас перетянуть. В Харькове рассказывали: «У нас вы получите лечение, достойную оплату около четырех-пяти тысяч долларов в месяц, нормальную амуницию и оружие. <...> Сказал им, что не хочу и не надо предлагать», — вспоминает Вольвак.
За время нахождения в Москве военный успел отдохнуть и уже наметил планы: «В приоритете вылечиться. Хотя бы немножко побыть дома. Полтора года плена, дочь не видел. Хотелось бы проводить ее в первый класс в этом году — ну как она пойдет без меня?! А в дальнейшем, естественно, продолжим бить нашего врага».
Жизнь не стоит на месте и у жен пленных. Наталья Непомнящих заявила, что супруг после курса реабилитации надеется устроиться на работу в военный комиссариат: «Понятно, на передовую он уже не попадет. Но связать свою жизнь хотел бы с военным делом. Он в полиции работал долгое время. Он очень рад, что вернулся на родину 8 февраля, и благодарен всем переговорщикам».
Женщина признает, что «здоровье, конечно, не вернешь», но в то же время «нет такого, чтобы муж убивался: мол, зачем я пошел на СВО». «Пока о выплатах за увечье не думает даже. Главная задача — чтобы с ним поработали врачи. В плену медицинской помощи он фактически не получал и именно поэтому стал инвалидом, лишившись руки, которая попросту гнила», — поделилась Наталья.
Супруга Эдуарда Фоминых также старается не терять бодрости духа и верит, что с мужем все будет хорошо. Причем женщина допускает, что, залечив раненую ногу, супруг опять отправится к своим боевым товарищам на СВО: «Мы еще до сих пор не верим, что он не в плену! Зная своего мужа (он у меня и не спросит), если здоровье будет позволять — пойдет снова участвовать в СВО. Не исключаю такого сценария. Хочу, чтобы все было хорошо, поправил свое здоровье. А дальше уже будем думать, как жить...»
*«Легион «Свобода России», «Русский добровольческий корпус» и бригада «Азов» признаны террористическими и запрещены на территории России.
P.S. Все собеседники Daily Storm выражают огромную благодарность российской переговорной группе (генералу Сергею Егорову, депутату Шамсаилу Саралиеву, полковнику Черных, капитану Лукьянцеву). Их работа скрыта от глаз, но мы знаем, что она ведется круглосуточно.
