18+
Казалось бы, стандартное уголовное дело о «незаконном обороте наркотиков», каких в России десятки тысяч, в этот раз вызвало широкий резонанс. Под домашним арестом 36-летний журналист Иван Голунов, ему грозит более 10 лет лишения свободы, за то что он якобы торговал кокаином и мефедроном. Или не торговал. Я как главный редактор Daily Storm поговорила о деле журналиста «Медузы» Ивана Голунова с Ильей Юшковым. Сейчас он возглавляет отдел «Общество» Daily Storm, а до прихода в журналистику шесть лет работал оперативником ФСКН России.
Полицейские не знали, кто такой Иван Голунов (слова начальника оперативного подразделения отдела по контролю за оборотом наркотиков УВД по ЗАО ГУ МВД РФ Андрея Щирова: «Известно было только имя Иван и номер мобильного телефона»). Может ли это быть правдой?
Нет, это нереально.
Если журналист «Медузы» действительно попал в разработку (настоящую или фиктивную), то изначально полицейские могли его знать, как «молодого человека по имени Иван, который использует для общения телефонный номер +7-###-###-###».
Но к началу июня все должно было измениться. Одна из первых задач, которая ставится перед оперативниками, — установить личность преступника. И с ее решением могли бы возникнуть сложности, только если потенциальный фигурант — представитель диаспоры из Средней Азии, скрытный человек, который нигде не «светит» документы.
С Голуновым такого точно не могло быть. Тот же Щиров говорит в интервью «Дежурной части»: «Нами было установлено, что данный гражданин систематически посещает иностранные государства, вылетает в Ригу, страны ближнего зарубежья». «Неустановленный молодой человек по имени Иван» не мог взять билет на самолет из Риги в Шереметьево и остаться анонимом. То есть с 25 мая 2019 года (хотя наверняка раньше), когда журналист последний раз прилетел в Москву из Латвии, оперативники УВД по ЗАО точно знали, что у них в разработке Иван Валентинович Голунов.
Я считаю, Андрей Щиров осознанно обманул съемочную группу «России 24» и телезрителей канала.
Можно ли доверять словам Андрей Щирова о том, что «по информации [оперативных сотрудников], молодой человек по имени Иван осуществлял сбыт синтетических наркотиков на территории как ЗАО, так и в целом Москвы»?
Нет, это абсолютно стандартная формулировка, которая кочует из дела в дело. Когда речь идет о синтетических наркотиках и кокаине, в качестве места распространения почти всегда указывают ночные клубы. Полицию поощряют за задержание барыг на территории ночных клубов — это так называемое рейтинговое дело. Поэтому оперативники добавляют эту формулировку везде, где это возможно, чтобы начальство отнеслось к информации более благосклонно.
То же относится и к фразе «расположенным на территории как ЗАО» — только с ее помощью оперативники могли обосновать у начальства необходимость заняться разработкой Ивана. Если бы они не указали свой округ, им велели бы поделиться информацией с коллегами из другого отдела, а самим сосредоточиться на иных делах на западе Москвы.
Есть ли какое-то разумное объяснение тому, что Ивана Голунова задержали днем в центре Москвы?
Нет. Если человека подозревают в сбыте наркотиков, то всегда пытаются провести у него «проверочную закупку». Это аксиома для любого нормального оперативника. Конечно, возможны исключения. Например, человек заметил за собой слежку и собирается избавиться от товара. Но в таком случае он никогда и ни при каких обстоятельствах не станет носить при себе наркотики.
Есть ли еще какие-либо признаки того, что целью оперативников был именно Иван Голунов и только он?
Пусть косвенные, но они есть. Когда оперативники выключили телефон Голунова, они отрезали журналиста от внешнего мира. Если бы у Ивана были реальные подельники по наркобизнесу, столкнувшись с тишиной (в том числе и в мессенджерах) они бы забеспокоились. Видимо, оперативников УВД по ЗАО в силу определенных причин это не смущало.
Второй момент — осмотр квартиры, который начали только поздно вечером (с момента задержания Ивана до старта осмотра прошло почти семь часов). Если у оперативников в реальности были колоссальные проблемы с нехваткой данных о деятельности Голунова (а судя по заявлениям Андрея Щирова, полицейские не знали практически ничего), то визит в квартиру мог дать им много полезной информации. Ее можно было бы использовать и в беседах с Иваном, и в разработке сообщников, если они у него имелись. Но полиция выезжать на осмотр не спешила.
Если все, что говорят полицейские о деятельности Голунова, — правда, откуда они узнали о нем?
Тут только два варианта — либо от людей, кому Иван якобы продавал наркотики, либо через информацию о тех сбытчиках, которые могли быть поставщиками журналиста. Но второй вариант Андрей Щиров опроверг в беседе с журналистом «Дежурной части». Если же наводчиком был клиент или клиенты, то для поимки Голунова необходимо было бы проводить «проверочную закупку». Но в его деле нет даже свидетелей, которые рассказали бы о сбыте им кокаина и мефедрона журналистом «Медузы». Следовательно, и этот вариант можно отмести. А значит, адекватной версии «откуда информация» — не существует.
Могут ли оперативники все-таки доказать, что они правы?
Если предоставят расшифровку прослушки Голунова и его переписки (в той части, которая связана с незаконным оборотом наркотиков) в мессенджерах и электронной почте. Только в этом случае появятся основания верить МВД.
