18+
Чат спасения
На протяжении многих месяцев чат в WhatsApp стал для этих женщин единственной ниточкой надежды.
— Посмотрите, вот эту девочку где-нибудь видели?
— Гаджи зовут, они с моей внучкой играли медвежонком, когда в Ракке в общежитии были.
— А вот о нем что-нибудь известно?
Следом в чат летит фото. В ленте сообщений тысячи детских лиц разных возрастов, от грудничков до подростков.
Тут около 600 контактов женщин, которые объединились в поисках своих родных. Родители этих детей уехали в Сирию строить халифат, Исламское государство. Не построили... Сами погибли.
А внуков теперь который год пытаются найти их бабушки. Обойдя кучу чиновников и инстанций, они уже готовы сами отправиться на поиски в лагеря Ирака и Сирии.
«Голос женщин»
Так же дружно, как приехали сейчас в Москву, они готовы отправиться в любую самую страшную точку мира, лишь бы спасти детей.
«Нас 10 женщин, кто-то знает арабский, я понимаю английский, мы можем поехать туда и найти детей. Идея возникла после того, как оказалось, что наши девочки боятся с кем-либо общаться. Боятся, что их вытащат оттуда, а потом продадут в другое место. Такое уже было. Девушкам сказали, что помогут перебраться на родину, а на самом деле просто продали в рабство в Ирак», — рассказывает Малика Иноркаева.
У Малики два внука. Одного успела понянчить, а вот второго видела только на фотографиях, родился он уже в «иблисском государстве». Как дочка — умница, красавица и отличница — вместе с мужем оказалась в Сирии, женщина даже самой себе объяснить не может. Много лет дочь носила короткие юбки, а как уехала, прислала фото в никабе. Малика уверена, что ее дочь обманом заманили в Сирию. Говорит, что и в мыслях радикальных идей ни у нее, ни у мужа никогда не было.
Устав обивать пороги силовых структур и чиновников, Малика с подругами по несчастью объединились в общественную организацию «Голос женщин» и теперь разрабатывают стратегию дальнейших действий. Сдаваться они не собираются. Сейчас в организации состоят 594 матери со всей страны. Они формируют общую базу данных пропавших детей, внуков. Структурируют и систематизируют эти данные.
За большим овальным столом в конференц-зале постоянного представительства Чечни в Москве активистки собрались обсудить с правозащитниками и журналистами насущные проблемы и этапы дальнейшей работы.
Одетые по кавказским канонам женской моды в длинные юбки и платки, они излучают домашние тепло и уют. Глядя на них, сложно представить, что бабушки уже поднаторели в борьбе с чиновничьи аппаратом и решают вопросы, которыми на Кавказе, по идее, должны заниматься мужчины. Между жизнью внуков и традициями выбирать не приходится. Ведь никто не поймет и не расскажет о материнской боли так, как сами матери.
Лица их строги и спокойны. Когда же они начинают рассказывать свои истории, то все меняется.
«Мы готовы поддержать любое наказание для дочерей. Но в чем виноваты малыши?» — говорит правозащитница и председатель общественной организации Хеда Саратова.
В Москву 10 активных бабушек приехали из республик Северного Кавказа. Прежде всего они хотели уговорить дипломатов помочь им оказаться в Сирии и Ираке. После освобождения территорий от ИГ женщин и детей боевиков разместили в специальных лагерях, куда ограничен допуск и самое главное — с ними нет никакой связи. Первым делом женский десант направился в МИД. Об этой встрече женщины отзываются тепло и с надеждой. Заместитель министра иностранных дел Михаил Богданов позвал на встречу специалистов по Ближнему Востоку, которые объяснили несчастным женщинам, как там обстоят дела, в чем сложности дипломатического общения и что можно сделать в их ситуации.
На горячую просьбу отправить делегацию женщин на поиски детей, дипломаты развели руками — «там война все-таки». А безопасность хоть и бойких, но все же пожилых дам, они гарантировать не могут. Зачистки территорий от ИГ продолжаются, идут бои. И как только ситуация урегулируется, сотрудники МИДа обещали взять кого-либо из них в Сирию и Ирак на поиски малышей.
Визитами в Сирийское и Иракское посольства женщины тоже довольны — дали надежду. И только время покажет, что скрывается за дипломатической вежливостью: реальные дела или пустота.
Концентрационный лагерь
Как рассказали в МИДе, дипломатическая ситуация по этому вопросу очень сложная.
Если с детьми в Сирии связь еще есть, то с теми, кто оказался в лагерях Ирака, общение оборвалось. После освобождения территорий Ирака и Сирии от ИГ, всех женщин и детей, выживших после бомбежки, загнали в концентрационные лагеря.
Сказать, что иракцы злы на игиловцев, — ничего не сказать. Ведь экстремисты превратили их страну в руины. Поэтому с пленными и беженцами они не церемонятся.
«У одной мамочки молока не было, ей пришлось три дня грудничка кормить водой!» – рассказывает Алпа Газиева.
Всю информацию о том, что происходит в ближневосточном направлении, бабушки черпают из чата в WhatsApp, о котором упоминалось выше. Помимо самих бабушек, в нем иногда сообщают новости и те, кто сейчас находится в Сирии. Иногда их дочерям удается выйти на связь и сообщить о том, что происходит. Известия чаще бывают такие, от которых у женщин наворачиваются слезы бессилия.
«По нашим данным, только в Меядине находится примерно три тысячи женщин. У каждой по два-три ребенка», — рассказывает Хеда Саратова.
По крупицам женщины собирают новости о детях.
«Мы знаем, что списки с именами тех, кто находится в концентрационных лагерях, есть в ЮНИСЕФ. Но посмотреть их не дают», — поясняет Малика.
Со слов работников МИД, опасность при обнародовании может идти с двух сторон. Во-первых, если имена станут известны выжившим террористам, то они могут попытаться отбить своих жен и детей. Прольется кровь. Во-вторых, отношение иракцев к русским не везде однозначно, и когда вопросы касаются россиян, приехавших строить Исламское государство, — возникают проблемы.
Попасть на территорию лагерей не могут даже дипломаты. По словам общественниц, когда представители МИД привезли гуманитарную помощь в один из таких концентрационных лагерей на территории Ирака, их просто не пустили, а продукты и вещи не приняли. Возможно, иракцы, нарушая международные нормы содержания пленных, таким образом мстят за месиво, устроенное боевиками ИГ. Как выйти из этого тупика, никто не знает. А время идет.
«Медлить нельзя! Дети скоро забудут русскую речь, заговорят на арабском, и мы их уже не найдем», — чуть не плачет Джаннета Ириджибова. Ее дочь умерла, а трое внуков, предположительно, находятся в одном из лагерей Мосула.
Перед каждой из женщин лежат фотографии пропавших детей. Снимки всегда под рукой, показывают всем — вдруг кто-нибудь что-нибудь слышал. Любая весточка в радость. А вдруг кто поможет, вдруг случится чудо...
Самолет надежд, самолет сомнений
Искра надежды у женщин загорелась, когда в июле этого года в Грозный из Ирака привезли четырехлетнего Билала. Ребенка в Сирию увез отец, а его мать, оставшаяся в Чечне, все это время искала сынишку. Затем последовали еще четыре рейса.
Представитель Чеченской Республики по международным вопросам Зияд Сабсаби вместе с помощниками обходит приюты Ирака и Сирии. Там он начинает с детьми говорить на русском и на чеченском. Если ребенок реагирует на речь, с ним начинают работать, искать его родственников, в том числе и через чат. Вот почему для бабушек так важно поскорее найти внуков — дети очень быстро забывают родную речь, когда кругом все говорят на арабском. Найти же грудничков без матери еще сложнее.
«За последний месяц нас уже 600 человек просят помочь вывезти их родственниц из Сирии. Женщины готовы пройти все необходимые процедуры по требованию силовиков», — рассказывает Саратова.
К такой волне никто не был готов. Одно дело, когда речь идет о малышах, оказавшихся на войне. И совсем другое — когда это касается взрослых людей, чья психика уже изуродована войной и радикальными идеями.
«Мы не были готовы к такому шквалу заявлений. Нам пишут не только с Северного Кавказа, но и со всей России и ближнего зарубежья, — честно признается общественница. — Нужно разработать реабилитационную программу».
Но пока такой программы не намечается. Никто не может гарантировать, что завтра возвратившиеся женщины не начнут вербовать в ИГ и не совершат теракт. Именно этими опасениями и обосновывается сдержанность и чиновников, и силовиков в вопросах с возвратом людей на родину. Никто не хочет брать на себя ответственность, если вдруг случится самое ужасное.
Между тем бабушки полны оптимизма и уверены, что смогут вернуть дочерей и внуков к мирной жизни.
Другое мнение
Однако источники «Шторма» в силовых структурах Дагестана не разделяют оптимизма бабушек из «Голоса женщин».
«Ладно маленькие дети, с ними еще можно работать, уследить, переделать их установки. А как быть с их матерями? Хоть бабушки и клянутся, что не позволят дочкам совершить ошибку и не спустят с них глаз, но ведь один раз уже не уследили», — говорит источник.
Яркий тому пример — Варвара Караулова. Девушке, обработанной вербовщиками ИГИЛ, не помогли ни психологи, ни богословы.
«Простите, какая явка с повинной, когда эти женщины почти пять лет преспокойно жили в исламском государстве до тех пор, пока ВКС России не начали их бомбить? Заманили обманом? Тогда почему же они ни разу не попытались сбежать, дойти до любого представительства России или сирийской полиции?!» — жестко восклицает источник «Шторма».
По его словам, люди, которых действительно заманивали обманом, использовали любую возможность, чтобы вырваться оттуда. Просили помощи у родственников, и тогда те уже выходили на связь с силовиками и правозащитниками. И после тщательной проверки всех обстоятельств им помогали вернуться.
«В нашей практике были такие случаи, мы вытаскивали женщин и детей еще до того, как началась силовая операция ВКС. Большая часть тех женщин, которые сейчас умоляют о спасении, поняли, что их хорошая жизнь закончилась, и, положа руку на сердце, они бы там оставались и дальше, не вмешайся Россия», — рассказывает источник в силовых структурах республик Северного Кавказа.
Поблажек не будет
Те же женщины, которым удалось вернуться спецрейсами на родину, пишут явку с повинной и подвергаются тщательной проверке силовиками.
По прилету в Россию их опрашивают сотрудники спецслужб. Тут же в аэропорту «катают» пальчики, после оформляют раскаяние по букве УК РФ. И только потом — слезы радости и объятия родных.
«Неважно, обманом ее вывезли или не обманом. Закон есть закон. Как бы их ни было жалко, но они подпадают под статью «Участие в НВФ на территории иностранного государства». Если не участие, то пособничество — точно. Спасать их и отпускать жить своей жизнью неправильно», — говорит сотрудник спецслужб Северокавказского региона.
Дальше спецслужбы проверяют, чем же все-таки раскаявшиеся занимались на самом деле в исламском государстве. Если они окажутся чисты перед законом, то продолжат реабилитацию на свободе, если найдется информация об активной террористической деятельности — срок. Правда, явка с повинной скостит наказание, да и у многих грудные дети, что тоже является смягчающим обстоятельством. Однако в любом случае, эти люди навсегда останутся под присмотром правоохранительных органов.
