18+
Ряды 106-го разведотряда «Москва», состоящего из футбольных фанатов, пополнились военным священником Александром Коноваловым. У него нет военного опыта, он не болеет ни за одну футбольную команду, но уже нашел общий язык с солдатами. Отец Александр рассказал Daily Storm, как ему удается нести слово Божие в зоне боевых действий, среди околофутбольщиков, часть из которых — неоязычники, буддисты и атеисты.
Александр Коновалов — простой священник из Подмосковья. На протяжении долгих лет он служил настоятелем в храме Новомучеников и исповедников российских в поселке Заречье Одинцовского района. Местные жители высоко оценивали труд отца Александра.
«Лучший храм, что я видел в своей жизни. Именно такой должна быть церковь. Огромная благодарность отцу Александру», — вот отзыв одного из посетителей храма.
Однако этим летом священник решил покинуть обитель и отправиться в зону проведения специальной военной операции. Отца Александра закрепили не за простым подразделением, а за разведотрядом «Москва», состоящим из футбольных фанатов. 9 июля в официальном Telegram-канале отряда появилось видео, где Коновалов стоит в военной форме посреди полевого храма, сооруженного из подручных средств.
«Ежедневно поминается весь личный состав батальона. Ежедневно поминаются бойцы, которые пали, Царствие им Небесное. Мы же снова и снова возносим молитвы Господу о даровании крепости веры, мужества, стойкости и, конечно же, скорейшей победы», — рассказывает на видеозаписи отец Александр.
Священник согласился поделиться с корреспондентом Daily Storm деталями работы на новом поприще.
— Вы присутствуете там в статусе военного капеллана или каком-то ином?
— Скорее не военного капеллана, а священнослужителя, который близок для военнослужащих, для решения тех или иных духовных вопросов, которые возникают в зоне специальной военной операции.
— У вас уже был подобный опыт работы в зоне боевых действий?
— Нет, не было. Но небольшая подготовка, скорее теоретическая, есть у всех священнослужителей, которые в данный момент готовятся к поездкам в эту зону.
— Вы сами решили выбрать для себя именно 106-ю разведроту? Если да, то почему?
— Нет. Было указание, и я его воспринял скорее как необходимость послушания. Просто был сюда направлен.
— Любите ли вы сами футбол? Если да, то за кого болеете? Как относитесь к футбольному фанатизму и околофутболу?
— Я спорт в целом приветствую. Но не уделяю какого-то отдельного внимания хоккею, футболу или другим видам спорта. В целом он позитивно для меня приемлем.
— Что входит в ваши обязанности?
— В мои обязанности входит в первую очередь духовное общение с военнослужащими. Призываю солдат молиться и по возможности приобщаю к таинствам.
— Ходите ли вы вместе с солдатами в бой или находитесь всегда в безопасном месте, далеко от линии соприкосновения с противником?
— Я в первую очередь полностью в распоряжении военного начальства, в данном случае комбата. Он либо приглашает, либо дает просто возможность находиться в подразделении.
— Как вас встретили в 106-й разведроте? Какие эмоции были у солдат при вашем появлении?
— На сегодняшний момент не все бойцы в батальоне. Кто-то на передовой, кто-то на больничной койке. Но думаю, что находящиеся в батальоне [чуть более 200 человек] положительно отзываются о пребывании священника здесь. Это объясняется как минимум простым человеческим приветствием друг друга и банальным желанием приятного аппетита во время завтрака, обеда и ужина. Мы часто пересекаемся с бойцами.
— Расскажите, как возводили полевой храм?
— Все было очень спешно и чудно. Чудно — в смысле чудо Божие. Он был привезен и за два дня был полностью готов к богослужениям. В данном случае речь идет о малых службах.
— Много солдат обычно посещает службу?
— Если речь идет об обычном посещении, то по следам и свечам я вижу, что в храм заходят. Если речь об утренних и вечерних молитвах, это небольшое количество. Но как говорится, малое семя приносит большой плод. На причастии были 19 человек, из них непосредственно причащались 16.
— О чем молятся и с какими просьбами обращаются к вам футбольные фанаты? Что просят перед боем? Есть ли в просьбах и мольбах околофутбольных солдат что-то особенное, с чем вы никогда ранее не встречались в работе?
— В основном обычная просьба — о родных и близких. Потому что здесь не хватает именно этой теплоты и ощущения тех, кто дорог, кто важен в жизни. А все остальное остается под грифом таинства исповеди.
— Представители 106-й роты рассказывали нам, что среди них есть неоязычники, буддисты и атеисты. Кто-то из неправославных к вам уже приходит пообщаться? Как вы относитесь к неоязычеству? Удалось кого-то приобщить к православию или даже крестить? Или, может быть, наоборот, даже были конфликты на почве веры?
— Конфликтов никаких не было. Общение обычно [происходит] со всеми. Люди открытые. Если есть вопросы, они задают. Если нет вопросов, я стараюсь своим примером показать принадлежность к христианству. Во всем остальном полагаюсь на волю Божью.
— А как к неоязычникам относитесь?
— Как к людям, которых еще не коснулся свет Христовой любви и веры.
— Стали ли с вашим приходом бойцы 106-й ближе к Богу?
— Я нахожусь здесь чуть более 10 дней [интервью было записано 14 июля], так что мне тяжело говорить. Оставим это все на волю Божью.
— На кого вы оставили храм в Одинцовском районе после вашей отправки в зону спецоперации?
— Все как и в военной жизни. Если один боец отсутствует, его заменяет другой. Точно так же и в жизни церковной.
