18+
В начале года Минприроды и Рослесхоз утвердили паспорт федерального проекта «Сохранение лесов», в него вошли планы по массовому восстановлению лесов по всей стране. Цифры, заложенные в документ, обещают прекрасное зеленое будущее — восстановление лесов после вырубок, создание банка семян и снабжение работников лесного хозяйства необходимой спецтехникой уже к 2024 году. Но эксперты и защитники природы сомневаются в честном выполнении проекта. Daily Storm разобрался в законодательно-статистических методах сохранения и спасения лесов.
Минприроды России утвердило паспорт национального проекта «Экология». Это документ, согласно которому в стране будет улучшаться экологическая обстановка до 2024 года. Планируется очистить русло Волги, внедрить сортировку и переработку отходов, восстановить озеро Байкал и защитить леса. Нацпроект «Экология», как и его собратья «Наука», «Здравоохранение» и десяток других, утвержден в соответствии с «майскими указами» президента от 2018 года. Цена проекта — четыре триллиона рублей, большая часть средств будет внебюджетной.
По федеральному проекту «Сохранение лесов» (части «Экологии») заготовят 360 тонн семян лесных растений для посадки новых деревьев и полностью оснастят лесных пожарных спецтехникой к 2024 году. Станут восстанавливать 100% вырубленных и погибших лесов (сейчас этот показатель составляет 62,3%).
На бумаге все выглядит очень хорошо. Леса зазеленеют, вырубки зарастут, а лесные огнеборцы смогут справляться с любыми последствиями выездов населения на шашлыки. Возможно, что так оно и будет, только с поправкой на то, что в России считают лесом.
Согласно Земельному кодексу РФ, вся территория делится на семь кадастровых категорий: земли сельхозназначения, населенных пунктов, промышленности, особо охраняемых природных территорий (ООПТ), водный фонд, земли запаса и, собственно, лесной фонд. Настоящим государственным учтенным лесом будет считаться только тот, что растет на землях лесного фонда, в которые также входят и пески, и степи, и тундра (11% территории России), и другие типы биомов. А лес, в нашем бытовом понимании, растет и на заброшенных пашнях, и в городской черте, и на ООПТ. Но вся эта облесенная территория нигде и никак не учитывается.
Хороший пример разницы между учтенным и неучтенным лесом — лесные пожары, полыхающие этой зимой в Приморье. В официальную статистику попало около 2,9 тысячи гектаров, а по данным Гринписа (основанным на спутниковом мониторинге) огнем пройдено (выгорело полностью или обгорело) 70 тысяч гектаров.
«Во-первых, официальная статистика ведется только по землям лесного фонда. Во-вторых, потому, что часть пройденной огнем площади по традиции скрывается от учета. По нашим данным, основная часть пройденной огнем площади приходится на земли сельскохозяйственного назначения, в том числе на леса, растущие на таких землях», — объясняет ситуацию руководитель лесного отдела Гринписа, кандидат биологических наук Алексей Ярошенко.
Такими же нехитрыми методами официальной статистики можно восстановить и 100%, и 146% леса. В правилах лесовосстановления есть пункт «естественное лесовосстановление вследствие природных процессов». То есть естественное зарастание просек со временем. Есть и другие способы без затрат восстанавливать лес и успешно заносить его в статистику, например, можно оставить подрост, вырубив древостой. Правда, далеко не всегда молодые деревца и кустарниковая поросль могут размножиться и вырасти в полноценный массив.
«В сумме на «естественное лесовосстановление вследствие природных процессов» и «содействие естественному возобновлению леса» приходится примерно четыре пятых от общей площади лесовосстановления в России. На искусственное лесовосстановление (главным образом посадку молодого леса) — лишь около одной пятой», — суммирует российскую практику Ярошенко.
С лесами, пострадавшими в пожарах, статистика тоже обходится безжалостно. Есть леса, сгоревшие полостью в мощных пожарах, а есть «пройденные огнем». Это такие, в которых огонь прошелся понизу, опалил стволы и корни, уничтожив только молодые деревца, травы и различные кустарники. Этот лес не будет считаться уничтоженным, а значит, и не подлежит восстановлению.
«Гибель древостоя часто происходит не в год пожара, а на следующий, иногда даже через два-три года и более. Поэтому правильнее говорить о многолетней динамике гибели лесов от пожаров. В целом площади лесов, которые в среднем гибнут за год от лесных пожаров, составляют примерно от 2,5 до четырех миллионов гектаров (для сравнения: средняя площадь сплошных рубок в России составляет около миллиона гектаров в год)», — поделился эксперт.
Но не одной статистикой живет лесное хозяйство. Практикой лесовосстановления в России занимаются примерно с 50-х годов прошлого века, когда началась особенно интенсивная рубка. Но сажать тогда умели только тех, кто лес валит, поэтому ничего путного из этой практики не вышло. Сегодняшние лесопосадки (там, где они хотя бы ведутся) также вызывают сомнения у экспертов: своими опасениями с Daily Storm поделился директор лесной программы WWF, главный редактор журнала «Устойчивое лесопользование» Николай Шматков.
«За свежепосаженным лесом нужен уход, а не то, что происходит у нас. Сначала тратят огромные деньги на создание питомников, там подрастают саженцы. Потом эти саженцы с парадом, оркестром, под камерами везут на место посадки, сажают и забывают про этот лес. Приезжают через пять лет с комиссией: какие-то елочки из травы торчат. А через 10 лет не торчит ничего, у нас около 65% лесопосадок умирает, по официальным данным, а по неофициальным — все 80%», — считает эксперт.
Сажать принято у нас ценный лес: дубы, ели, сосны. Эти породы широко применяют во множестве видов хозяйственной деятельности. Но им нужны и условия, каждому виду свои. У нас обычно сажают без разбора и учета индивидуальных потребностей каждого вида. Чаще всего выживают березы и осины, точнее, они вырастают сами, поскольку крайне неприхотливы. WWF много лет пытается изменить эту ситуацию и поставить деятельность Минприроды и Рослесхоза на конструктивные рельсы, но особых успехов не добивается.
«После многолетних обсуждений с Минприроды сейчас все свелось к двум вещам — составлению публичной карты посадок и выделению денег на уход за посадками. Однако обе эти идеи никуда так и не внесли, и, скорее всего, уже не внесут. А без них весь этот нацпроект — это просто распил бюджета», — рассказал Шматков.
