«Москва — один из худших городов для человека с ВИЧ»

Теперь — официально: Россия — европейский лидер по скорости распространения ВИЧ. 28 ноября Всемирная организация здравоохранения опубликовала доклад о распространении вируса в Европе. Из 130 тысяч случаев заражения вирусом в Восточной Европе — 104 тысячи зарегистрированы в России. 71 случай на 100 тысяч жителей. Это ужасные показатели. Катастрофические. Но — не для российского Минздрава и Роспотребнадзора. 

Уже на следующий день после публикации доклада российские ведомства назвали его недостоверным. По словам главы Роспотребнадзора Анны Поповой, в текущем году России удалось остановить распространение вируса. 

Мы поговорили с журналистом и основателем «СПИД.Центра» Антоном Красовским. О том, что Минздрав занижает реальные показатели, он предупредил нас еще за сутки до заявления российских ведомств.

— Еще два года назад все вокруг говорили о ВИЧ-эпидемии в России. Ее эпицентром называли Урал, и в частности Екатеринбург. С тех пор поменялось что-нибудь?

— А сейчас не говорят? 

— По крайней мере, не так громко и не так часто. 

— Два года назад было время, когда интерес к этой теме был у Светланы Медведевой. Тогда она лично хоть как-то пыталась заниматься проблемой. Поскольку у Светланы Медведевой был административный ресурс, который никуда не делся, то все федеральные СМИ и все федеральные учреждения, которые имели отношение к теме ВИЧ, в этом принимали участие. С этого года фонд Медведевой и она сама лично проблемой ВИЧ в России не занимается. Вообще. Что произошло у нее, я не знаю. Думаю, она столкнулась с тем, что с эпидемией во всем мире борются не так, как она предполагала. 

— ???

— Эпидемия ВИЧ — это не несчастные брошенные детишки в детских домах, не униженные 30-летние женщины, которых заразили. Все наоборот. Эпидемия ВИЧ с точки зрения российского представления о традиционных ценностях и вообще о ценностях — грязное, некрасивое и нерусское. Эпидемия ВИЧ - это торчки, геи, это бабы, ведущие (с точки зрения начальства) асоциальный образ жизни. Когда начальство столкнулось с этим, то решило, что лучше заниматься Петром и Февронией. Потому что Петр и Феврония — это красиво. А ВИЧ — нет. Поэтому на вчерашнем минздравовском форуме министра здравоохранения не было. Даже его заместитель не приехал. Так что да — сейчас об эпидемии ВИЧ говорят меньше, да еще и цифры занижают. Мол, случаев заболевания — всего 80 тысяч в год. А что, 80 тысяч — это мало?! Это очень много. Никогда нельзя верить Минздраву. Ни при каких обстоятельствах. В России основные котлы заболевания никуда не делись, они известны. Это Екатеринбург, Кемерово, Иркутск, Челябинск, Пермь. Там, где сосредоточены крупные брошенные промышленные регионы. Людям оттуда некуда уехать, и они на протяжении нескольких поколений сидят на игле. В этом году только до ноября было 85 тысяч новых случаев заболевания. И к концу года будет под сотню. По темпам роста эпидемии мы находимся на уровне Мозамбика или Мали. Темпы распространения вируса у нас в 40 раз выше, чем у некоторых европейских стран вроде Норвегии. 

— То есть государство не прикладывает усилия для борьбы с ВИЧ и СПИД, потому что это не вписывается в некие его представления о прекрасном? 

— Нет, государство прикладывает усилия для борьбы. Оно вообще любит побороться с самыми разнообразными явлениями. Просто у государства специфические представления о борьбе. Государство хочет бороться с вирусом своими представлениями о морали. А с вирусом не борются представлениями о морали. С ВИЧ борются комбинацией из трех методов: надо правильно об эпидемии говорить, надо правильно тестировать людей, надо правильно лечить. Этого достаточно. Не нужно говорить о добре и красоте, о крепкой семье, о лебединой верности. Нужно раздавать гондоны. Не нужно расклеивать плакатики и размещать государственные тендеры на десятки миллионов рублей, чтобы повесить 150 билбордов. Нужно сделать доступным само тестирование на ВИЧ. Не нужно устраивать ТВ-шоу для бабушек. Бабушки не болеют ВИЧ. Нужно наконец добиться разрешения на сексуальное просвещение в школах. Человек в 15 лет должен знать, как надеть презерватив, и понимать, что презерватив его убережет от ВИЧ и еще нескольких заболеваний. 

— Что предстоит перенести человеку, который узнал о своем положительном ВИЧ-статусе в России? 

— Во-первых, Россия — страна большая… 

— Давай не будем говорить о Москве. 

— Почему? Москва — довольно плохой в этом отношении город. Если человек живет в Москве, то ничего хорошего его, как правило, не ждет. В Москве этой темой занимаются ВИЧ-диссиденты, которые специально стигматизируют людей с ВИЧ. Так что в Москве все гораздо хуже, чем в большинстве регионов России. И отношение к людям, которые живут с ВИЧ, в московской медицине чаще всего хуже, чем в провинции. Москва принципиально покупает лекарства, которые запрещены на закупках, потому что они старые и токсичные. Но Москва их все равно закупает! Так что не надо сравнивать Россию и Москву. Москва — один из худших городов для человека с ВИЧ. Конечно, очень сильно зависит от региона, что именно переживет человек. Он может быть инъекционным наркоманом, тогда для него главной проблемой будет не ВИЧ, а поиск очередной дозы. Но если ты, скажем, гей и болеешь ВИЧ, то лучшая регистрация для тебя — в Подмосковье. Это первый Fast Track регион в России, который обеспечивает и подходы, и лечение, и информирование, и коммуникацию людей с ВИЧ на уровне лучшем, чем в среднем по Европе. В тот день, когда человек в Подмосковье узнает о свои диагнозе, он сразу же получает лекарства, причем хорошие. Однако, как правило, человека с ВИЧ презирают еще за что-то: например, он наркоман или проститутка. И больной скрывает свой диагноз, в первую очередь от самого себя. Боится пойти к врачу за лечением. Да и сами врачи часто относятся к пациентам как к говну. Так что ВИЧ — заболевание разнообразных меньшинств. А в России меньшинства не очень любят. 

— Такое стыдливое отношение к ВИЧ в России — это реакция государства на запрос общества или же наоборот? Буквально на днях родители бунтовали против уроков сексуального воспитания в школах

— Понятное дело, что существует большой процент сумасшедших людей. Вспомним хотя бы, как протестовали против фильма «Матильда». Но это не подавляющее большинство россиян. Но дело в том, что власти наплевать, что думают россияне. Во Франции повысили цены на топливо — они в Париже мэрию говном залили. А у нас повысили пенсионный возраст — и ни одного настоящего протеста так и не случилось. Так что отношение к ВИЧ связано с представлением самой власти о добре и зле, их представлением о том, как надо, а как нельзя. Если одна бабка написала письмо в родительский комитет, то это не значит, что 50 миллионов родителей в нашей стране так думают. Зато у власти будет прекрасная возможность показать это письмо: мол, смотрите, народ не хочет сексуального воспитания. 

— Что нужно сделать прямо сейчас, чтобы ситуация стала лучше? Первый пункт из длинного списка необходимых действий. 

— Поменять человека, который занимается темой ВИЧ на государственном уровне. Владимир Владимирович Путин должен сказать: «В России эпидемия ВИЧ. Мы понимаем, что это серьезная национальная проблема, и мы хотим, чтобы эта эпидемия была остановлена если не к 2020-му, то хотя бы к 2030 году. Поэтому мы хотим бороться с этой эпидемией всеми методами, которые утвердила ВОЗ».