18+
***
— Казаки школу охраняют, а ОМОН — Бациевых и Дакишвили, — продавщица сельского магазина в хуторе Камышевка беседовала с клиентом, упаковывая в пакет его покупки: сушеную рыбу, чипсы, бутылку пива в большой пластиковой бутылке. Южная скороговорка продавщицы чем-то напоминает песню — боятся, как бы чечены мстить друг другу не начали. У них же кровь кавказская прет изо всех дырок.
Покупатель, чернявый мужичок в камуфляже, возразил:
— А кого охранять-то? Нет в селе уже никого.
В разговор вмешалась сморщенная старушка в платке. Она сидела на табуретке возле кассы и, кажется, не собиралась ничего покупать.
— Как же так оно получилось? Столько лет знаем и тех и других. Умницы, красавцы. И чего им спокойно не жилось? Земли мало, что ли?
Продавщица удрученно вздохнула. Покупатель кивнул на прощание, прихватил пакет и направился в сторону выхода. На пыльной площади перед магазином бродила пара полицейских с автоматами за спинами.
Перестрелка между семьями Дакишвили и Бациевых стала, вероятно, самым громким событием за всю историю Орловского района — и, похоже, самой большой его трагедией.
Дакишвили «помоложе и дерзкие», Бациевы — «образованные и интеллигентные»
Бациевы и Дакишвили — две большие и влиятельные семьи, жили в Ростовской области с 1970-х годов. С 1958 года чеченских пастухов активно приглашали в Ростовскую область — как профессионалов своего дела. На донской земле выросли целые поколения, которых называют «коренными ростовскими чеченцами». Местные жители уже давно принимают их за своих.
И Бациевы, и Дакишвили на закате Советского Союза работали в одном сельском кооперативе — СПК «Новоселовский». Землю кооператива собрали частями — каждый пайщик отдавал в общую собственность свой надел. Со временем Бациевы вышли из кооператива, забрали свои паи и открыли собственное фермерское хозяйство. Часть вырученных средств они инвестировали в свое старое место работы — СПК «Новоселовский».
После смены руководства кооператива новый директор не захотел платить влиятельной семье и подал в суд, который проиграл. Суд постановил вернуть деньги Бациевым, но под другой процент, нежели было оговорено. Деньги на погашение долга директор занял у Дакишвили, которые по-прежнему работали в кооперативе, а спустя некоторое время Василий Дакишвили стал его главой.
Еще по одной версии, конфликт зародился в 2010-м. Обе семьи тогда активно скупали земли вокруг своих хозяйств, и один из партнеров Дакишвили продал Бациевым земельный участок — без ведома других членов кооператива, в том числе и его руководителя — Василия Дакишвили. Стороны немедленно начали судиться. Победителями из этого юридического спора вышли Бациевы — суд присудил им полтора миллиона рублей компенсации.
Представитель главы Чеченской Республики Имран Исмаилов говорит, что давно знал о конфликте между семьями, но не придавал ему значения.
— Это были обычные судебные тяжбы, без споров и конфликтов, иначе бы мы вмешались, — объясняет Исмаилов.
— Насколько я знаю, оружие Бациевых было зарегистрировано, это была охотничья гладкостволка. Но для сельской местности это нормально — многие с собой ружья возят. Я думаю, что если бы они догадывались, что может так все обернуться, то Бациевы не поехали бы. А вот Дакишвили, по всей видимости, поехали на встречу готовые. Дакишвили — они помоложе и дерзкие, один из них якобы в блатном мире имел вес. А Бациевы — предприниматели, образованные, интеллигентные люди. А среди Дакишвили один или несколько — спортсмены, дзюдоисты с серьезными регалиями, — рассказывает Исмаилов.
Сейчас для представительства главы Чечни в Ростовской области главная задача — прекратить конфликт и не допустить кровную месть между семьями. Для этого уже работает специальная комиссия по примирению.
«Если бы я знал, где найти Дакишвили, я бы поехал прямо к ним и задушил на месте»
Камышевка, небольшой хутор в десяток улиц посреди бескрайней донской степи, практически на осадном положении. Здесь, в Советском переулке, за высоким забором стоит опрятный двухэтажный коттедж — он принадлежит семье Дакишвили. В доме последние несколько дней почти всегда никого нет — все взрослые постоянно на допросах.
Неподалеку от дома Дакишвили дежурит наряд ОМОНа — мрачные дядьки в черных балаклавах. На всех въездах в хутор — отряды обычной полиции. По случаю всеобщего переполоха начальство приказало им надеть каски, бронежилеты и носить с собой автоматы.
Улицы Камышевки пустынные даже в выходные. Только на центральной площади и около магазинов можно встретить людей.
— Вообще, в последнее время кавказцев почти не видно, даже из других семей. У нас в магазине из-за этого даже заказов меньше стало. И дети их в школу не ходят, — рассказывает продавщица ближайшего к дому Дакишвили магазина.
В Чернозубове, совсем крошечном хуторе в нескольких километрах от Камышевки, тоже дежурят полицейские и бойцы ОМОНа. Здесь с семьями жили четыре брата Бациевых — и здесь же, в нескольких километрах, произошла перестрелка.
На участке Бациевых оживление — несколько детей собрались около колодца. Все взрослые уехали на похороны в Чечню. С детьми оставили одного из родственников — мужчину лет 30. Говорит на чистейшем русском. Об истории конфликта он ничего не знает — или говорит, что не знает. Спрашиваю, пыталась ли его семья связаться с кланом Дакишвили после произошедшего
— Если бы я знал, где найти Дакишвили, то ты меня бы сейчас здесь не увидел. Я бы поехал прямо к ним и задушил на месте, — четко, едва ли не по слогам, выговорил мужчина за забором.
— А комиссия по примирению связывалась как же? — спрашиваю.
— Нет, ты чего? Это же рано пока. Какое примирение? Должно время пройти, пока здесь болеть не перестанет, — мужчина пальцем указывает на сердце.
Дети у колодца переглянулись. Тот, что постарше, что-то сказал по-чеченски.
— Ладно, надо ехать. Менты просили попить им привезти, а то они без воды на дежурстве, — попрощался мужчина.
Чернозубов — вотчина Бациевых. Здесь и их дома, и фермерское хозяйство. Многие жители хутора работали на той ферме.
— Я год работаю на Бациевых и знаю их только с хорошей стороны. Арби, могу сказать, — золотой человек. Я слышал раньше, что у них был конфликт какой-то, но ничего серьезного. Только в последнее время про Дакишвили говорили: «***[такие-сякие], ***[надоели] к земле нашей лезть», — делится пастух Олег. — Но все равно не было похоже, чтобы они в руки оружие взять могли. Там же одного из Бациевых главой чеченской диаспоры местной избрали, он по концертам ездил. Куда им все разборки эти? Серьезные люди.
Для немногочисленного населения Чернозубова смерть троих Бациевых стала настоящей трагедией. Семья жила здесь много десятилетий, и остальные хуторяне уже давно не различали, где чеченец, а где русский.
— Исмаила-то как жаль! Высокий парень такой, красавец, неженатый даже еще. Все уехать хотел домой в Чечню, а я ему говорю: «Что ты там будешь делать, езжай в большой город!» Ну вот и уехал… — вздыхает еще одна сотрудница фермы, представившаяся Татьяной.
***
— Со всей России силовиков стягивают. Были тут с волгоградскими номерами, с краснодарскими. Ехал со смены — московская Росгвардия попалась, спецназ, — администратор гостиницы в поселке Орловском, районном центре, доволен: свободных мест в отеле нет уже несколько дней. Все номера занимают либо журналисты, либо силовики.
Орловский, как Камышевка и Чернозубов, тоже будто к чему-то готовится. Усиленные наряды полиции в городе. ОМОН у городской больницы. А на пятом этаже госпиталя, по слухам, спецназ из Москвы сторожит Адлана Бациева. Свою охрану выставили и чеченцы: пять мужчин за 40 сидят на лавочке под елью и негромко переговариваются.
— Мы ничего не знаем, что с Адланом, — утверждает один из них, — нам ничего не говорят. Даже родственников не пускают.
— Не позволяют еду передать, — добавляет еще один.
Зачем именно они здесь дежурят, мужчины затрудняются ответить. Говорят, «на всякий случай». Но когда выясняется, что рядом с палатой Адлана заметили каких-то кавказцев, начинают заметно нервничать.
— Слушай, ты уверен, что это чеченцы? — выпытывают кавказцы у своего русского товарища, который увидел незнакомцев.
— Ну, спрашиваешь! Точно не русские.
— Может, армяне?
— Они бородатые такие, точно чеченцы.
— Ну если чеченцы, то это точно не наши.
— Ну так иди и проверь.
— Я-то пойду, а пустит меня кто? — невесело ухмыляется чеченец.
«Один дурак достал оружие, начал стрелять. Другой тоже. И вот что получилось»
На следственный эксперимент Балауди Хусиханова привозит целый кортеж: машина спецназа, машина следственного эксперимента, пара нарядов патрульных, ДПС, оперативники в гражданском, статисты для реконструкции событий, какое-то высокое начальство на дорогом внедорожнике.
Ради эксперимента перекрывают дорогу. Ту ее часть, где до сих пор осталось бордовое пятно запекшейся крови. Место безлюдное. В одну сторону — кладбище, в другую, в километре примерно, — хутор Новоегорлыкский.
Хусиханов в капюшоне и с перебинтованной рукой что-то говорит криминалисту — и указывает кивком головы на обочину дороги. Вероятно, на ней все и произошло.
— Это была обычная ссора. Один дурак достал оружие, начал стрелять. Другой тоже. И вот что получилось, — сообщает один из оперативников. По его словам, эта перестрелка никогда бы не получила такой резонанс, если бы не количество погибших.
— Кровь у них больно горячая, — пожимает плечами полицейский.
Большинство участников перестрелки сейчас либо мертвы, либо в бегах, либо арестованы. Ряд СМИ приводят показания Балауди Хусиханова. По его версии, он с Увазом Бациевым приехал на встречу с Василием Дакишвили — председателем кооператива «Новоселовский». Но на месте обнаружили несколько машин и людей, вооруженных битами. Они избили Хусиханова и Бациева. Затем к месту подъехали остальные члены клана Бациевых, но Дакишвили открыли по ним огонь из огнестрельного и травматического оружия.
Свою версию приводит Отар Дакишвили, дядя Василия Дакишвили, еще один участник драки. Он уверяет, что перед перестрелкой Балауди и Уваз подрались с Василием и его племянником. Но потом подъехали остальные представители клана Бациевых и открыли стрельбу на поражение:
— Они опять начали, убили одного, ранили второго. Потом мы тоже начали ответную стрельбу на поражение. Ну вдогонку стреляли, ну двоих убили, четверо — уже не помню. Мы начали уже своих отвозить в больницы.
По словам Отара Дакишвили, спорный участок принадлежал Бациевым, но Дакишвили его обрабатывали, отдавая часть зерна. Недавно Бациевы решили поднять «оброк». Чтобы решить эту проблему, семьи и договорились о встрече.
В перестрелке погибли пять человек — три члена клана Бациевых и двое со стороны Дакишвили. В розыск были объявлены три человека — двоих из них уже удалось задержать, в том числе и Василия Дакишвили, которого поймали в Грозном. Он является предполагаемым организатором бойни.
***
Чеченец Тамаз живет в хуторе Новоегорлыкский. Из окон его хаты можно было бы увидеть место перестрелки, если бы не небольшой перелесок у пруда.
— Я даже не знал, что случилось. Мне сосед звонит, говорит, что две семьи постреляли друг друга прямо у нашего хутора. Я смотрю — вроде тихо все. А потом мимо дома проносится черная машина — это я потом уже понял, что раненых повезли.
Сосед Тамаза, пожилой чеченец, уже устал от внимания полицейских и журналистов. Его дом — ближайший к месту перестрелки. Но рассказать о ней он ничего не может — в тот момент его не было в хуторе. Переживает только, что конфликт далек от своего завершения.
— У нас адаты (обычаи. — Примеч. Daily Storm), принято мстить. И через 100 лет отомстить могут. И женщины мстить могут, если мужчин в роду не осталось. Теперь все от стариков зависит: как они рассудят, так и будет.
