18+
Эскалация противостояния между Россией и «коллективным Западом» пока что заметна только в риторике, но стороны впервые со времен холодной войны так близки к конфронтации. 9 апреля президент США Дональд Трамп заявил, что в течение 48 часов Вашингтон примет серьезное решение по Сирии, где, согласно сообщениям Всемирной организации здравоохранения, могло быть применено химическое оружие. О подобных «крайних сроках» в речах лидеров — из сводок новостей — мы слышим все чаще. Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй давала России 24 часа на объяснения по поводу связи Москвы с отравлением экс-разведчика Сергея Скрипаля. Саудовская Аравия в 2017 году требовала от Катара, чтобы тот разорвал связи с террористическими организациями в течение суток. «Шторм» разобрался, с каких пор дедлайны стали частью мировой политики и чем это чревато.
Определенный Трампом срок — 48 часов — уже прошел. Пока США отправляют к берегам Сирии свой флот, россияне в соцсетях обсуждают возможное начало войны и делятся местоположениями ближайших противоядерных бункеров. Паника, нарастающая в связи с событиями вокруг САР — следствие непредсказуемости мировой политики. Появление в ней так называемых дедлайнов, устанавливаемых мировыми лидерами, может привести к еще большей эскалации. Любое действие на международной арене требует анализа ситуации с каждой возможной точки зрения. Ответственное лицо должно иметь перед собой несколько предоставляемых советниками вариантов развития событий. Практически невозможно за 24-48 часов написать эти аналитические записки и предоставить их лидеру, который должен принять решение.
Тем не менее дедлайны в мировой политике, которые раньше мы видели только в кино, становятся реальностью. Во время «арабской весны» оппозиционные движения ставили ультиматумы лидерам стран, пытаясь добиться от них ответов на вопросы. На межгосударственном уровне дедлайны появились позднее, в 2010 году, когда армия Израиля задержала 680 участников «Флотилии свободы», гуманитарной организации, которая хотела доставить в сектор Газа предметы первой необходимости. Реагируя на это, Турция поставила ультиматум: либо Тель-Авив отпускает арестованных в течение 24 часов, либо отношения между странами ухудшаются. В итоге Анкара отозвала своего посла из Израиля, что привело к шестилетнему торгово-дипломатическому конфликту между государствами.
В 2015 году произошли еще два крупных конфликта, в которых лидеры стран пытались загнать своих оппонентов во временные рамки. Северная Корея, раздраженная появлением южнокорейских громкоговорителей «с пропагандой» на границе, грозилась начать военные действия против Сеула. На Ближнем Востоке из-за дедлайнов тоже чуть не разгорелся конфликт: Турция прислала в город Мосул 130 своих военных, которые должны были «помочь обучить» иракских бойцов, сражавшихся с ИГ (запрещено в РФ). Анкара не согласовала эту операцию ни с Багдадом, ни со своим союзником по НАТО — США. Ирак потребовал вывести военных из Мосула в течение 48 часов. Турция не ответила на ультиматум, но в 2016 году все-таки вывела свои силы из соседней страны.
Дедлайнов в мировой политике стало больше, но это не значит, что их не было раньше. Ультиматумы в риторике лидеров появляются, когда отношения между странами переживают кризис. В более спокойные периоды времени политики стараются тратить на принятие решения столько времени, сколько им необходимо, рассказал «Шторму» доцент кафедры европейских исследований факультета международных отношений СПбГУ Дмитрий Ланко. «Если мы в будущем действительно заметим, что количество дедлайнов возрастет, то это будет означать, что мы начали говорить друг с другом языком ультиматумов. Это не хорошо, это очень тревожный сигнал, поскольку за ними следует серьезное обострение международной обстановки, а там всякое может быть», — отметил эксперт.
Подобные ультиматумы могут использоваться и для того, чтобы загнать оппонента в ловушку. Если поставить ответственное за принятие решения лицо перед выбором, то оно может и не увидеть новых альтернатив. «Обычно это сводится к следующему: «У тебя есть два варианта: ты можешь поступить, как я тебе сказал, или как Гитлер сделал в 1934 году. Дальше делай свой свободный выбор». Мы ограничиваем способность сделать собственный рациональный вывод», — отметил Ланко.
Эксперт подчеркнул, что нынешний конфликт между Россией и США выглядит достаточно серьезно, чтобы обратить внимание на язык ультиматумов. Ланко отметил, что лидерам стран следует рационально подойти к решению проблемы и держать для себя открытыми все возможности.
Несмотря на то что дедлайны, и громкие, действительно могут напугать обывателя, подобные ситуации редко приводят к серьезной эскалации. Катар не сильно изменил свою политику после ультиматумов Саудовской Аравии. Москва также продолжила настаивать на своем, несмотря на условия премьер-министра Великобритании Терезы Мэй и охлаждение в отношениях с Соединенным Королевством. «Ни с Катаром, ни с Россией ничего не произошло. Ультиматумы можно отправить в мусорную корзину. А что касается американских действий — это серьезно, и будет еще серьезнее, чем сейчас», — отметил в разговоре со «Штормом» эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер.
Дедлайны в современной мировой политике используются в первую очередь для оповещения общественности о позиции государства, считает он. «Это просто игра на публику. Создание медиаповода, который дает основание для принятия ответных мер. То, что делают американцы с химическим оружием в Сирии, — это оно самое», — утверждает он.
Противостояние между Россией и «коллективным Западом» очевидно, и противоречий будет становиться больше, считает Брутер. Вместе с настроениями жестче становятся и заявления, а дедлайны и ультиматумы — это именно риторические приемы. Анализировать необходимо не их, а действия сторон. «На риторику никогда не нужно ориентироваться, но ее нужно понимать и желательно фильтровать», — полагает Брутер.
Согласно международному праву, каким бы аморфным оно ни было, ультиматумы не возбраняются. Нет никаких механизмов, которые могли бы позволить одной стороне заставить другую выполнять условия в какой-либо период времени. Впрочем, здесь есть и ограничения.
«Все члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций», — говорится в статье 2 устава ООН.
Таким образом, страны могут ставить друг другу любые ультиматумы до тех пор, пока не угрожают применением силы. Это правило неоднократно нарушала Северная Корея. Впрочем, к КНДР применен целый ряд санкций ООН, и в целом она считается «страной-изгоем» в мировой политике.
