18+
8 июня Геннадий Зюганов представил широкой публике кандидата в мэры Москвы от КПРФ экс-депутата Мосгордумы и Госдумы Вадима Кумина. «Шторму» удалось первым пообщаться с Куминым, который рассказал нам о своем отношении к политическому шантажу, несанкционированным акциям в центре Москвы, необходимости городским властям соблюдать Конституцию России и о том, почему партийный кандидат, пришедший в политику с госслужбы, является беспартийным.
В середине апреля московское отделение Компартии и «Левый фронт» запустили совместные праймериз, которые должны были выявить лучшего кандидата на пост градоначальника. По итогам интернет-голосования первое место заняла действующий депутат Мосгордумы от КПРФ Елена Шувалова — 1435 голосов, второе место застолбилось за членом совета «Левого фронта», журналистом Максимом Шевченко — 1013 голосов, а вот Вадим Кумин получил почетное третье место с результатом в 522 голоса. Но решением партии на выборы был выдвинут именно он.
Предвыборный штаб кандидата от КПРФ возглавят журналист, член совета «Левого фронта» Максим Шевченко, писатель Захар Прилепин и депутат Мосгордумы, внук лидера Компартии Леонид Зюганов.
Программа Кумина называется «Москва — это люди». Кандидат от КПРФ упрекает московскую мэрию в бездушном отношении к горожанам, говорит, что чиновники слишком много внимания уделяют велосипедным дорожкам, искусственным сакурам, перекладке плиток и пышным дорогостоящим праздникам, совсем при этом забывая о социальном обеспечении жителей столицы.
Разговор с Вадимом Куминым был посвящен больше политической стороне медали в жизни столицы. Мы поинтересовались у Кумина о том, как он будет выстраивать диалог с городской оппозицией, будет ли он к ней вообще прислушиваться или, по столичной традиции, будет разгонять дубинками несанкционированные акции протеста. Также наш собеседник рассказал о своих связях с «Левым фронтом» и почему он выбрал именно КПРФ, хотя с легкостью мог добиться политических высот в «Единой России».
— Вадим Валентинович, зачем Вам все это надо? Почему Вы идете в мэры? Мы же все прекрасно понимаем, что, к сожалению, в данной политической конфигурации, ни Вам, ни кому бы то ни было другому не удастся избраться на этот, по сути дела, третий пост в стране. Вы же наверняка все это понимаете.
— Я понимаю, но у меня ответ такой: если не я, то кто? Сейчас такая ситуация, в которой мы должны выставить кандидата, который максимально полно ответит на существующие в 2018 году вызовы. В этом смысле КПРФ предлагает следующее решение — кандидат должен быть моложе, чем действующий мэр (Вадиму Кумину 45 лет, Сергею Собянину — 59. — Примеч. «Шторма»), с новым взглядом на происходящее, представитель новой школы. Мэр все-таки представитель определенного поколения, за которым есть еще одно поколение со своими уже взглядами. Я — человек следующего поколения.
Второе. Кандидат должен иметь достаточный опыт практической работы. Я смею надеяться, что он у меня есть. В своей жизни я занимал ряд серьезных руководящих постов в государственных организациях, работал в системе Министерства атомной промышленности, работал в РАО ЕЭС — до, во время и после Чубайса, работал во внешнеторговом государственном объединении бывшего советского Внешторга — в Технопромэкспорте. Это государственная компания, которая строила и строит электростанции по всему миру.
Участвовал в очень многих стройках, как внутри страны, так и за рубежом, знаю производство. Также имел возможность поработать в Мосгордуме и Государственной думе, получил опыт некой общественно-политической работы. Все это дает возможность сказать, что моего жизненного опыта вполне хватит для того, чтобы соответствовать уровню задач мэрии Москвы. Думаю, что смогу найти общий язык с широким кругом общественных организаций, с малым и средним бизнесом, который является главной опорой Москвы, его бюджета. К сожалению, столичные власти не всегда прислушиваются к их мнению. Думаю, нам будет о чем с ними поговорить и максимально полно представить их интересы.
Мы рассчитываем на диалог с мэрией Москвы, будем общаться с ней от имени жителей и рассказывать им, что думают о них москвичи. Это наша главная задача. Если москвичи поймут, что КПРФ и я наиболее полно представляем их интересы, то будет хороший результат на голосовании, партия сможет укрепиться, укрепится широкая поддержка партии. Вот цели и задачи, ради которых я иду.
— В оппозиционной среде принято считать, что КПРФ — это удобный спарринг-партнер власти, который нужен ей для легализации своего положения. Как правило, в Москве коммунисты набирают где-то 10-12% голосов. Поговаривают, что им их даже просто дают, чтобы не возникали. Вадим Кумин — это именно такой спарринг-партнер власти, удобный для нее, или все же нет?
— Вы знаете… Есть два пути политической деятельности. Первый — это отсутствие диалога с властью, политический шантаж и политические провокации. Думаю, что КПРФ продемонстрировала за эти 20 лет, что она, может, чужда политическому шантажу, но, тем не менее, может защищать интересы граждан и свои интересы как парламентскими методами, так и непарламентскими. В этом смысле московский горком КПРФ на протяжении этого времени демонстрировал разные формы борьбы за права москвичей –—были и акции протеста, и митинги, и пикеты, и жесткие требования. Но был и диалог с властью. Мне кажется, что эти две формулы, которые были выработаны еще до нас, их надо придерживаться. Никогда нельзя отказываться от разговора с властью, но вместе с тем нельзя идти на соглашательство, нарушая свои принципы и подходы.
В этой кампании мы будем разговаривать, но в случае если нас не будут слышать — мы будем навязывать повестку дня.
— Вы сказали о принципах. Какие у Вас принципы? Чем Вы руководствуетесь в принятии решений?
— Главный принцип — самому верить в то, что ты предлагаешь. В данном случае — москвичам. Нужно быть убежденным, что ты говоришь то, что ты думаешь и то, что считаешь действительно необходимым.
Поэтому наша программа основана на том, в чем мы убеждены сами. Что и как нужно сделать, чтобы изменить жизнь к лучшему таким образом, чтобы это почувствовал каждый житель города.
Есть большие подозрения, что Москва становится городом для избранных. Мы хотим и должны сделать так, чтобы Москва стала городом для всех ее жителей.
— Какие у Вас отношения с «Левым фронтом»? Леонид Развозжаев рассказывал мне, что Вы многое сделали для того, чтобы в 2012 году перед президентскими выборами Геннадий Зюганов заключил с Сергеем Удальцовым и его движением публичное соглашение о сотрудничестве. Расскажите об этом поподробнее.
— 2012 год характерен тем, что, наверное, впервые после 1996 года кандидату Геннадию Андреевичу Зюганову удалось собрать реально большую коалицию поддержки. Я, как руководитель его предвыборного штаба на тех выборах, принимал в этом непосредственное участие.
Мы считали принципиальным, чтобы вокруг нашего кандидата сплотились все здоровые силы общества, в первую очередь народно-патриотические и социалистические, социал-демократические силы. В то время мы считали, что важным элементом является соглашение с «Левым фронтом», который тогда выступал с очень радикальных позиций, гораздо радикальнее, чем наш кандидат. Но вместе это был хороший синергетический эффект. Именно поэтому мы заключили соглашение и были очень довольны тем, как тогда все развивалось.
Другое дело, что потом «Левый фронт», наверное, не до конца политически определившись, фактически попал в определенную провокацию и, к сожалению, на каком-то этапе по объективным причинам мы были вынуждены приостановить наше сотрудничество.
Сейчас мы видим, что они сыграли позитивную роль и в президентских выборах, и совместно с московским отделением КПРФ выступили с отличной инициативой проведения совета по выборам мэра Москвы — Моссовет-2018.
Мы считаем их полноправными участниками коалиции на этих выборах и благодарим их за то, что они поддерживают КПРФ и ее кандидата.
— В каком формате будет Ваше дальнейшее совместное сотрудничество с «Левым фронтом»?
— Член совета «Левого фронта» журналист Максим Шевченко дал согласие быть сопредседателем штаба кандидата Кумина на выборах мэра Москвы. Многие члены «Левого фронта» будут моими доверенными лицами.
Другие организации, представленные на левопатриотическом фланге, может быть, не такие большие по численности, как КПРФ или «Справедливая Россия», а гораздо более мелкие, тоже будут в нашей коалиции. Мы собираем широкое объединение общественных организаций, политических сил, предпринимателей, которые выступят на этих выборах единым фронтом.
— Принято считать, что Москва — это протестный и оппозиционный город. Постоянные митинги, пикеты, разнообразные акции неповиновения. Вы упомянули 2012 год, когда участники «Левого фронта» по сути дела оказались крайними из-за событий на Болотной площади. После этого власти нехило так закрутили гайки по части законодательства относительно митингов. Внесистемным оппозиционерам поступает большое количество отказов в проведении митингов. Каким образом мэр Кумин будет выстраивать диалог с городской оппозицией? Вы будете разрешать митинговать или под надуманными предлогами выносить отказы протестующим?
— Главная цель нашей кампании — сделать так, чтобы москвичи поверили, что с нами будет легче, проще и продуктивнее разговаривать. Сегодня московская власть фактически установила свои правила общения с москвичами. Нельзя сказать, что общения нет совсем, оно есть. Есть программа, есть взаимодействие, но далеко не каждый житель города может стать субъектом этого диалога.
Сам диалог — отрывистый и по правилам мэрии Москвы. Мне кажется, что с москвичами и с их представителями нужно выстраивать диалог на равных. С депутатами, с общественными организациями и лидерами общественного мнения. Это будет новой задачей мэрии.
— Муниципальный фильтр. У КПРФ недостаточно муниципальных депутатов, чтобы его преодолеть. В принципе, ни у кого вообще нет возможности преодолеть его своими силами, кроме как у Сергея Собянина. Какие меры Вы предпримете, чтобы стать зарегистрированным кандидатом?
— КПРФ резко отрицательно относится к муниципальному фильтру. Мы считаем, что его наличие приводит политическую ситуацию в тупик. То, что сейчас происходит, — это просто посмешище.
Наша фракция последовательно выступает за отмену фильтра, мы думаем, что в итоге он будет отменен. Власть фактически сама себя в тупик загоняет, это видно по тому, что сейчас происходит в Москве.
Но сейчас фильтр — это данность, это закон. Нам приходится по нему жить. Наша задача — оказать наибольшее давление на правительство Москвы с тем, чтобы им было невыгодно наше непрохождение через этот фильтр. Мы постараемся сделать для этого все возможное. Убежден, что в итоге мы, конечно, примем участие в выборах.
— Когда-то Вы были депутатом Мосгордумы и представляете, как работают депутаты и чем они занимаются. Вы говорите, что у столичной думы полномочий ровно ноль. В таком случае, полномочия муниципальных депутатов, местного самоуправления вообще куда-то в минус по шкале ушли. Как Вы видите ситуацию с местным самоуправлением? Что здесь нужно реформировать?
— Знаете, в Москве было 33 района. Мне кажется, что это совершенно оптимальное административное деление города. Соответственно, довольно крупные и вместе с тем достаточные образования, чтобы слышать каждого жителя города, дают возможность иметь управляемую систему.
Есть мнение, ощущение, что нужно вернуть именно эту систему, чтобы количество районов было управляемым со стороны городской власти. А вот то, что мы называем префектурами – это под большим вопросом. Это орган власти, который не всем понятен. Фактически он подменяет собой местное самоуправление. С точки зрения устава города, это очень сомнительный орган власти. Здесь нужно много над чем подумать.
С одной стороны, нужна управляемость административными единицами, и они должны быть достаточно крупными для того, чтобы этим количеством можно было управлять. С другой стороны, они бы давали возможность жителям высказываться и защищать свои интересы. Апеллировать к этим органам власти, чтобы была обратная связь. Вот задача, которую мы постараемся решить.
Что касается Мосгордумы — она требует немедленного восстановления своих прав. Речь идет о том, что нарушается устав города, а Мосгордума является уставным органом, где речи о нарушении ее прав не может идти в принципе. Сейчас мы видим, что права Мосгордумы сильно сужены по сравнению с тем, что было еще пять-семь лет назад.
— Каково Ваше личное отношение к разгонам несанкционированных акций? По Конституции граждане имеют право на свободу собраний. Но по федеральному законодательству получается, что это право ограничено «хотелками» мэрии и отдельных чиновников. Подавая заявку на проведение мероприятия, мы лишь уведомляем, но не спрашиваем разрешения, однако они считают иначе…
— Я считаю, что должна соблюдаться Конституция России. Если есть свобода собраний, значит свобода должна быть властями Москвы обеспечена — это их первейшая задача.
Если говорить о том, как отдельные политические силы это используют, то в таком случае есть понятный и известный всем метод — запросить невозможного, получить отказ, а дальше действовать по ситуации. Это и называется политическим шантажом. Здесь необходимо иметь некую грань, за которую вряд ли можно и нужно переходить. Необходимо говорить о том, чтобы власть исполняла свою функцию, но при этом не ставить их в заранее невыполнимые рамки.
В этом смысле КПРФ и постоянно действующий штаб протестных действий умеют и знают как сделать так, чтобы, с одной стороны, мы имели возможность провести задуманное мероприятие, а с другой – гарантировать безопасность участников этого мероприятия. Это и есть политическое искусство партии, которая решает эти задачи. Но, конечно, в случае если мы видим готовность власти идти на то, чтобы права партии и граждан соблюдались.
Здесь ситуация такая, что мы этот баланс находить умеем. Но отдельные политические силы считают, что баланс искать не надо, надо действовать в штыковую. Мне кажется, что здесь тоже есть повод задуматься.
— Вадим Валентинович, Вы член партии?
— Нет.
— Почему?
— Вы знаете, есть такой блок…
— Коммунистов и беспартийных?
— Да, коммунистов и беспартийных. Собственно говоря, это всегда эффективно, а в отдельных случаях даже жизненно необходимо. Я тот самый представитель крыла беспартийных, которые идут вместе с коммунистами. Статус беспартийного позволяет собрать вокруг меня, как кандидата, гораздо более широкие силы, чем одна КПРФ. КПРФ является ядром коалиции, но очень важно, что в ней присутствуют другие общественные объединения, которые к партии могут относиться неоднозначно. Это право гражданина. Поэтому если мы говорим о широкой коалиции, то лучше, чтобы во главе ее стоял беспартийный.
— Вы в политике всерьез или понарошку? Это Ваше хобби или все же профессиональная деятельность, убежденность в том, что Вы должны быть здесь?
— Вы знаете, я не ожидал, что в данном случае обстоятельства сложатся так, что московская организация КПРФ признает меня наилучшим кандидатом. Есть много ярких политиков как в партии, так и в нашей коалиции, которые могли бы быть сейчас на моем месте. Но, повторяю, политические обстоятельства сложились таким образом, что сейчас мое присутствие здесь очень и очень целесообразно.
Всерьез я или не всерьез — покажут результаты выборов. Если мы хорошо и достойно выступим, то, наверное, тогда я буду обязан продолжать деятельность. Если же мы по каким-то причинам не сможем убедить москвичей, то я должен буду взять на себя всю ответственность за, возможно, негативный результат на выборах.
— Как Вы собираетесь работать над раскруткой? Все-таки для широкого круга москвичей Вы не очень известный человек, если вообще известный. На бренде партии можно, конечно, уехать, но не сильно далеко. Как Вы лично себя будете раскручивать?
— Надо вести кампанию, надо работать, стараться достучаться до каждого москвича. Собственно говоря, для этого есть все необходимые современные инструменты и наша задача — очень грамотно ими воспользоваться. Современные технологии дают возможность очень быстро получить контакт практически с каждым жителем. Наша задача сделать так, чтобы наш контакт убедил москвича в том, за какого кандидата ему нужно проголосовать. Другой вопрос — поверит ли нам житель Москвы? Мы будем стараться убедить его в нашей правоте.
— Последний вопрос: почему КПРФ? Почему из госслужбы Вы пришли именно в коммунистическую партию, а не в ту же «Единую Россию», где было бы гораздо проще и добиться власти, и наполнить свой кошелек? Вы же выбрали оппозиционную партию, которая, к сожалению, не в почете даже у многих граждан, уж молчу про власть.
— Я советский человек. Этим все сказано.
