18+
Река Ануй (левый приток Оби) в Алтайском крае оказалась в центре внимания Совета по правам человека (СПЧ) и Общероссийского народного фронта (ОНФ). Обе организации обеспокоены хищнической добычей золота в реке — в ее долине расположена знаменитая Денисова пещера, где наши предки поселились почти 290 тысяч лет назад. Daily Storm разобрался, чем не угодили золотоискатели правозащитникам и общественникам.
Участок под золотодобычу рядом с селом Топольское выставили на аукцион в 2013 году. Местные жители тут же встали на защиту родного края — вся жизнь местного населения связана с рекой: здесь и рыбу ловят, и в близлежащий лес за грибами ходят, и скот в пойме пасут. А золотодобыча подразумевает уничтожение всего ландшафта в считанные недели.
Сельчане собирали экспертные заключения — мол, в регионе обитают краснокнижные животные — и ходили в суды. Ссылались и на наличие рядом уникального памятника— Денисовой пещеры. Все это не помогло. В 2017 году Ануй пустили по обходному каналу, а в 2018-м добыли первый килограмм золота (для сравнения — только на одном месторождении на Колыме ежегодно добывают 24,5 тонны золота).
«Если в Магадане, на Колыме песок приносит рассыпное золото в значительном объеме, то у нас одно месторождение принесет в лучшем случае 50-70 килограмм. А уничтожат целую речку. В крае есть месторождения рудного золота, там добывают до тонны золота в год, а общие запасы исчисляются десятками тонн. Рентабельность достигается за счет снижения природоохранных издержек, не произведут даже рекультивацию», — рассказал Daily Storm Алексей Грибков — руководитель региональной группы общественного мониторинга ОНФ по проблемам экологии и защиты леса в Алтайском крае.
По закону недропользователь обязан за собой «прибрать» — восстановить территорию, разрушенную после разработки месторождения. Но, по словам Грибкова, в Алтайском крае совсем другая практика: после завершения всех работ компания-добытчик банкротится, а все заботы по рекультивации ложатся на плечи местной администрации.
«По завершении разработки — у нас обычно так происходит — компания внезапно обанкротится, а ликвидировать ущерб придется местному бюджету. Сейчас наши местные власти против таких разработок, но разрешения выдает центр — Роснедра», — пояснил Грибков.
А рекультивировать после золотодобычи есть что. Для начала реку пускают по временному руслу, затем из старого русла выкапывают все многовековые отложения, чтобы добраться непосредственно до золотоносной жилы. Уже после этого, когда реку превратили, по сути, в карьер, там начинают добывать желтый металл. По мнению Грибкова, даже если после добычи компания проведет восстановление ландшафта, восстановить Ануй не получится.
«Река — это не просто текущая вода, это экосистема. Это и рыба, и пойменная растительность, и водные микроорганизмы. Поэтому думать, что канава может заменить речку — совершенно неправильно», — заметил эксперт.
Компания-добытчик по иронии называется ООО «Ануй». По данным «СПАРК-Интерфакс», здесь работают в среднем два человека. При этом директор «Ануя» Александр Любенец в 2017 году пообещал местным жителям организовать сотни рабочих мест и принести огромные средства в бюджет района. Правда, данных по обороту и доходам компания не разглашает даже Росстату.
«Самое важное, что, например, на золотодобыче работают от силы человек шесть, так что даже работу в регион промышленники не приносят. Зато местные жители активно используют природное богатство: рыбу, грибы, ягоды, охотятся в лесу», — рассказал Daily Storm эксперт СПЧ по экологическим проблемам Михаил Крейндлин.
Крейндлин также обеспокоен благополучием Денисовой пещеры — уникального памятника ранней истории человечества. Уникальный объект расположен всего в нескольких километрах от разработок. В феврале 2019 года стало известно, что пещеру планируют включить в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, однако из-за жадности золотодобытчиков включать скоро, вероятно, будет нечего, так как разрушится уникальный ландшафт.
«Там совсем недалеко расположена Денисова пещера. И планируется создание национального парка. Там в первую очередь надо развивать именно туризм, а не промышленную составляющую экономики», — считает эксперт СПЧ.
Проблемы в Алтайском крае не только с добычей золота. В регионе массово сводятся леса. По словам Михаила Крейндлина, малооблесенный край входит в число лидеров по заготовкам древесины. Под топор, по его данным, идут и леса на особо охраняемых природных территориях (ООПТ).
«Большая часть лесов края находится в аренде у частников. В том числе и особо ценные леса, и земли ООПТ. И там тоже ведется довольно интенсивная заготовка. В основном ведутся выборочные рубки, но достаточно интенсивно. Это наносит колоссальный ущерб окружающей среде, даже краснокнижным черным аистам приходится покидать свои гнезда», — констатирует эксперт СПЧ.
Много лет жители и представители туристического бизнеса Алтайского края жаловались в СПЧ на проблемы с лесозаготовками. Ведь вся жизнь здесь завязана на бережное использование природных ресурсов.
«В крае накоплены серьезные проблемы по лесу, на которые нам приходят постоянные жалобы. Большая часть территории покрыта степью, которую прорезают длинные полосы леса, так называемые ленточные боры. В целом леса мало, меньше 40%. Однако по лесозаготовкам Алтайский край в лидерах по Сибирскому федеральному округу», — сообщил Крейндлин.
Проблему с лесами признают и в ОНФ. Как рассказал Алексей Грибков, огромные лесные площади в регионе отданы в аренду одной компании. «В Алтайском крае леса в основном отнесены к категории защитных. Это такие леса, которые должны использоваться только для поддержания благоприятной окружающей среды. Проблема в том, что они почти целиком переданы в аренду лесозаготовителям. Крупнейший арендатор — «Алтайлес» — не учитывает особый статус и значение этих лесов», — пояснил руководитель экологической группы ОНФ в Алтайском крае.
Согласно сайту «Алтайлеса», компания арендует порядка 1,5 миллиона гектаров земель лесного фонда (всего в Алтайском крае 4,5 миллиона гектаров леса). Огромная территория покрыта в основном уникальными ленточными борами, каких нет больше нигде в мире.
«Рубки ведутся не сплошные, только выборочные. Понятно, что коммерческая компания рубит не только больные и угнетенные деревья, но и здоровый ценный лес. А это ведет к отрицательной селекции: лес ослабляется, остаются слабейшие, они же дают слабое потомство. И эксперты от СПЧ приезжали и подтвердили эту ситуацию», — рассказал Грибков.
Лесам Алтайского края угрожают еще и насекомые: случайно занесенный из Китая жук-короед — уссурийский полиграф. Жук выедает леса, делая их непригодными ни для жизни животных, ни для лесозаготовок. Традиционно с вредителем борются санитарными рубками: сводят еще живой лес, в котором вредитель только-только завелся. Но в российских реалиях и эти профилактические мероприятия стали способом заработать.
«В горной части Алтайского края ведутся вообще сплошные санитарные рубки. Пытаются «бороться» с полиграфом уссурийским. Но на самом деле под видом профилактических мероприятий попросту заготавливают лес, — сообщил Грибков. — У местных лесхозов нет ни денег, ни техники для проведения рубок, и они продают свое право на вырубки компаниям. И в итоге рубят живой лес, а вредитель выступает в качестве предлога».
