18+
Семья Владимира Конкина отметила 40-й день смерти его дочери Софии, которая при загадочных обстоятельствах утонула в бассейне на Красной Пресне. Актер по-прежнему находится в шоковом состоянии, с трудом сдерживает слезы и ждет результатов судмедэкспертизы, которые подтвердят или опровергнут версию убийства. «Они будут уже со дня на день, — обещает его адвокат Юлия Нитченко, — и вот тогда мы уже будем четко понимать, куда нам двигаться дальше!»
— Юлия, чем сейчас занимается Владимир Алексеевич и почему он по-прежнему не выходит ни с кем на связь?
— Я знаю, он уезжал на гастроли, а на днях у него была очередная грустная дата… 40 дней. Но скоро это молчание будет прервано. Он пообщается с прессой, чтобы разъяснить все те моменты, которые сейчас так интересуют людей. Например, относительно своих рабочих отношений с директором Еленой (писали, что у них любовь. — Примеч. Daily Storm) и общения с сыновьями.
— И, конечно же, по поводу того, почему он так быстро продает квартиру, в которой жила его дочь… Этот вопрос волнует их больше всего!
— И это тоже, хотя тут все понятно и без объяснений. Это его квартира, его собственность, и он вправе распоряжаться ей как угодно.
— Скажите, а есть ли в этом деле какие-то подвижки?
— Главная интрига — это результаты судмедэкспертизы, которые будут у меня на руках, скорее всего, 5 ноября. Как мне сообщили в СК, они уже готовы, но из-за праздника их пока не получить. Надеюсь, что тогда все прояснится: было ли это утопление третьими лицами, возможное отравление или даже такая версия, как замыкание — удар электричества в воде. Мы будем рады услышать любую, чтобы понимать, что делать дальше!
— Почему эта экспертиза длилась так долго?
— На самом деле это недолго. Когда подобное исследование проводится в рамках уголовного дела, на него обычно дается 30-40 дней. Но так дело было еще и резонансным, понятно, что потребовалось еще. К тому же перед экспертизой было поставлено сразу двадцать вопросов. Как только я узнала, в каком именно судебно-медицинском морге находится тело Софии, я сразу туда поехала, пообщалась со следователем и попросила его о постановке дополнительных. Чтобы вы представляли: обычно заявляют лишь до десяти.
— О чем они были?
— Все эти вопросы касались специфики гибели, ведь утопление — это немножко другой вид смерти, нежели те, которые случаются не в воде. Видимых повреждений — например, синяков или ссадин — может и не быть. Но есть другие признаки: повреждение волос на голове или остатки эпителия под ногтями, даже если человек побывал в бассейне. Они все равно там остаются. Материалы для исследования были взяты еще до захоронения.
— То есть это главное ожидание завтрашнего дня…
— Да, но есть еще одна экспертиза, результатов которой мы очень ждем: судебно-компьютерная, потому что непонятно, при каких именно обстоятельствах утонула Софья. Видео нет. Надеюсь, что у Следственного комитета все же получится его восстановить (обычно это делается при помощи экспертного учреждения), и тогда у нас будет уже полная картина произошедшего.
— Кстати, а что за история с похищением? Говорили, что внучку Конкина пытались украсть прямо во время маминых похорон?
— Не знаю, насколько это достоверно, но прошла информация, что во время прощания с Софией на Пятницком кладбище приходили какие-то неизвестные люди и интересовались, где ребенок. Ее сейчас изучает СК, и я, как представитель Владимира Конкина, ездила в Останкинский МРСО (межрайонный следственный отдел), чтобы рассказать, что мне об этом известно.
Как мне сообщили, по данному факту сейчас проводится отдельная проверка: будут запрашиваться существующие видеозаписи и браться объяснения. Но еще раз подчеркну, что это только проверка. Если данный факт подтвердится, он будет приобщен к уголовному делу как составляющая мотива преступления.
— А что говорит сама девочка?
— Ее не опрашивали, потому что это было невозможно сделать без законного представителя. Сейчас вопрос об ее опекунстве уже решен. Так как сам Владимир Алексеевич не может им быть в силу возраста и состояния здоровья — у него в сердце два искусственных клапана — временным опекуном стал другой ее родственник.
Но с кем она сейчас и где именно, держится в секрете. Это — в интересах ее безопасности...
