18+
Лия Ахеджакова, несколько дней назад проводившая в последний путь своего коллегу Валентина Гафта, прокомментировала слова Станислава Садальского о плохой организации церемонии прощания. По мнению артистки, он явно перегибает, но самое неприятное, что все это делается под предлогом «вывести всех на чистую воду». «Ложь! — говорит она. — Не скажу, что все прошло «как надо», потому что, когда хоронишь близких, это неуместно, но все было от души!»
Стас Садальский появился в театре «Современник» в начале церемонии и, постояв у гроба, спустился в зрительские ряды, откуда и наблюдал за происходящим на сцене. А спустя несколько часов в его Facebook появится грустный пост.
«Позор. Зал пустой. Из молодых, узнаваемых актеров театра — практически никого. Новый худрук «Современника» Рыжаков не пришел — сказал, что болеет. Были Розенбаум, Лепс... Лия Ахеджакова очень хорошо говорила, чуть разрядила обстановку. Посмешила, вспомнив, как Валя часто ее критиковал и посылал на три буквы во время спектаклей».
«Роберман (продюсер) — только о своем... — продолжил актер. — Он выпускал книгу воспоминаний Гафта. Валя мне рассказывал, что первый тираж он сам забраковал. <…> А на презентации следующего тиража сперли 32 экземпляра. Роберман на прощании со сцены сказал: «Вот тогда я понял, что книга пойдет!» Ладно. Всем добра, спасибо тем, кто пришел. Царствие небесное Вале».
Едва появившись, эта публикация тут же вызвала широкий общественный резонанс. И если кто-то писал — ну правильно, какое прощание, когда чуть ли не пол-Москвы сейчас лежит в ковидных госпиталях, другие подтверждали, что в словах Садальского есть своя горькая правда!
«То же самое, даже хуже было на похоронах Виктора Проскурина. Теперь я понимаю, что дело не в Вите, а что-то с людьми происходит», — написала жена актера Ирина Хонда.
«Позорище — никого. А где ж дорогие его москвичи?» — согласилась с ним Злата Бакум.
«А у каких-нибудь звездулек народу полно... Обидно за великого артиста», — поделилась Людмила Костникова, видимо, вспомнив похороны кого-то из эстрадных звезд.
В самом же «Современнике» считают, что все прошло, как этого требовало время. Согласно требованиям, зал мог быть заполнен лишь на 25%, но никто никого не прогонял. Пришли те, кто могли, а если кого-то не было, то их можно понять. И вообще такие высказывания неприятны, циничны и грубы! Что об этом думает народная артистка РФ Лия Ахеджакова, которая тоже была на прощании и, как и все, стояла у гроба?
«Поддерживаю ли я его слова? Я никогда не буду поддерживать Садальского. Ни-ког-да!!! — говорит она Daily Storm. — Дело в том, что из-за пандемии пожилые люди просто побоялись прийти на прощание с Валей, и это не было никаким позором. Ведь это сейчас очень опасно. Пришли те, кто не мог этого не сделать! Кто был слишком близко с ним связан!»
«Вот я, к примеру, тоже не поехала на кладбище, — с грустью добавила актриса. — Была только в «Современнике». Ну понимаете, тут же и простуды боишься, и всего (видимо, намекая на опасность заразиться коронавирусом. — Примеч. Daily Storm). Садальский сильно преувеличил. Ему было важно кого-то оскорбить, он это любит».
По словам актрисы, в церемонии прощания не было ничего такого, что могло бы обидеть жену Гафта Ольгу Остроумову или его коллег. Просто у Стаса такой характер — лишь бы что-нибудь найти.
«В нем кипит... желание вывести кого-то на чистую воду, — тщательно подбирая слова, продолжает артистка. — Но все было не так. Ложь! Все было очень нежно и от души!»
«Лия Меджидовна, а мы хотели бы сказать спасибо за те слова, что вы произнесли на сцене. В зале и плакали, и смеялись, настолько это было честно и трогательно!» — говорим мы, вспомнив ее пламенную речь. В ней было все: и слезы, и воспоминания о том, какими словами Гафт называл ее, когда был зол, и печальное: «Иногда не общались по целому году».
«А он такой был человек… Валя… — с дрожью в голосе отвечает Ахеджакова. — Очень разный, очень яркий. В нем было много черт! Очень неоднозначный был. И — очень родной... Так что не надо слушать никакого Садальского! Они не были близкими людьми».
Кстати, про «нежно и от души». А ведь лучше и не скажешь! Да, людей было мало — за полчаса до начала прощания возле здания «Современника» стояли разве что журналисты и Росгвардия, и это в самом центре Москвы, на Чистых прудах! Но все-таки не настолько, как это показывают выложенные Садальским фотографии, на которых в зале лишь несколько человек. Впечатлило и то, что на сцену мог зайти любой. В одной очереди стояли и актер Евгений Миронов, и режиссер Юрий Грымов, и обычные московские пенсионеры. Ну а те, кто мог прийти, но не пришел, — что делать. Они были и будут всегда. Как хорошо сказал Григорий Лепс, возможно, они были заняты «примерками, гримом, ресницами и микрофоном».
В сентябре этого года Гафт отметил свое 85-летие. Артист страдал болезнью Паркинсона и в последнее время уже не разговаривал, поэтому родные учились понимать его без слов. Валентина Иосифовича не стало 12 декабря. Когда гроб уносили со сцены, в зале звучало его стихотворение: «Мостами землю перекрыв, я так тебя и не нашел. Открыл глаза, а там обрыв. Мой путь окончен — я пришел». По старой театральной традиции актера проводили несмолкаемыми аплодисментами и криками «Браво».
