18+
Наталья Штурм, ставшая знаменитой благодаря исполнению песни «Школьный роман», снова вступила в борьбу за своего 14-летнего сына Арсения. Отец ребенка, миллионер Игорь Павлов, удерживает его где-то в Смоленской области. По словам певицы, мальчик воспитывается в атмосфере пьяного угара, ходит в старых вещах и боится сказать даже слово поперек воли родителя. «Шторм» узнал у Натальи, как такое могло произойти и на что она пойдет, чтобы вернуть себе сына.
Выходя замуж за предпринимателя Игоря Павлова, Наталья надеялась, что ее жизнь наконец-то наладится. Красивые ухаживания, свадьба в одном из самых дорогих ресторанов Москвы — казалось, и дальше будет безоблачное счастье, но конец оказался немного предсказуем. Брак закончился скандальным разводом: муж сломал Штурм нос и ключицу, а заодно решил забрать себе ребенка. Тогда это не получилось — за Наталью заступился Иосиф Кобзон, однако сейчас ситуация, похоже, достигла своего апогея.
— Наталья, расскажите, что происходит? Где Ваш сын?
— Его удерживают все лето где-то в Смоленской области, не давая нам увидеться. Где точно, я не знаю. Я постоянно звоню Игорю, чтобы он разрешил ребенку съездить со мной в Болгарию, Испанию или в любое другое место, куда бы он захотел, но тот продолжает прятать его за пределами Москвы. А делается все это умышленно, чтобы выставить меня этакой матерью-кукушкой и лишний раз обвинить в том, что я забыла про своего сына.
— А на самом деле? Когда Вы были вместе, Вас ведь нельзя было обвинить в том, что Вы его не воспитываете?
— К счастью, у меня сохранились все посадочные талоны, которые я на всякий случай складывала в течение 12 лет. Мы с Арсением ездили и в Диснейленд — поездка, кстати, стоила 10 тысяч долларов, а это немало; ездили в Грецию и на Кипр. Да в той же Турции, наверное, были раз десять, всегда останавливаясь в самых лучших отелях! Так что судите сами...
— Как же так получилось, что Вы живете врозь?
— Дело в том, что, пытаясь договориться, мы с Игорем пришли к решению, что наш сын должен пойти в школу, которая находится рядом с его домом в Подмосковье, — знаменитую Ломоносовскую. Тогда я была только за, потому что она одна из лучших, а в итоге поплатилась за это тем, что стала видеть своего ребенка лишь с пятницы по воскресенье. Остальные дни он проводил в доме отца с людьми, которые у него работали, причем самого Игоря там не было. Он говорил, что уезжает по делам бизнеса, хотя на самом деле просто бухал.
— Бухал?
— Именно. Игорь напивался так, что начинал крыть меня матом прямо при сыне. Доходило до того, что Арсений звонил мне и говорил: «Мам, папа сейчас собирался тебе звонить — пожалуйста, не бери трубку. Он...» И — замолкал, потому что не мог произнести слово «пьяный», настолько ему было больно.
Арсений умолял Игоря больше не пить, но тот не слушал. Более того, еще и курил, пуская ребенку дым прямо в лицо. Я прекрасно понимаю, что любому мальчику нужен отец, но не когда отношения вот такие. Они не разговаривают, ничем друг с другом не делятся... Все Арсюшины мысли знаю только я!
— Странная ситуация: отец отстаивает права на ребенка и при этом им не занимается?
— Не поверите, но Арсений у него даже не зарегистрирован! На все просьбы прописать сына в одной из своих квартир Игорь Викторович отвечает лишь истеричным смехом. «А че? Хрен тебе!» — говорит он. Он настолько жаден, что боится собственного ребенка, думая, что тот вырастет и оттяпает у него квартиру, а в исковом заявлении перечисляет, сколько стоили купленные сыну носки и зубные пасты. Кроме того, требует с меня алименты: 107 тысяч рублей, хотя сам платил мне не больше 15.
— Как на все это реагирует сам мальчик?
— Он его боится, потому что постоянно слышать крики и истерики — это не жизнь. Как-то раз я привезла Арсению из Милана кроссовки Prada, но сын виновато сказал: «Мам, давай я лучше в папиных ношеных буду ходить, а эти мы с тобой продадим?» Понимаете, до какой степени он запуган?
— Будете как-то действовать?
— Конечно! Я сделаю все, чтобы Арсений остался со мной, но как — пусть пока останется без подробностей. Адвокат советует воздержаться от лишних высказываний, чтобы, не дай бог, ничего не произошло. Одно мне очень хочется сказать: Игорь, может быть, уже хватит воевать? Это слишком жестоко — так мучить своего ребенка!
