18+
Еще с начала 90-х в олимпийском мире действует правило: «Игры получает та страна, которая сумеет купить лучших спортивных лоббистов». Других вариантов нет. Эти посредники регулярно попадались на передаче взяток чиновникам из МОК, и тогда начинали работать два других правила. Первое: «Скандала избежать не получится». Второе: «Тем, кто давал и получал взятки, ничего не будет. Нужно только дождаться, когда стихнет шум».
Это рассказ о том, как Олимпийские игры превратились в «грязную ярмарку тщеславия», где балом правят швейцарские и английские юристы, а также их коллеги из Атланты, штат Джорджия.
Первая продажа
Превращение Олимпийских игр в предмет для торгов началось в 80-е годы прошлого века.
Летняя Олимпиада 1976 года в Монреале сложилась очень неудачно для организаторов. С точки зрения финансов. Игры обернулись потерей одного миллиарда долларов. Реакция спортивного мира не заставила себя ждать. Следующие летние Олимпийские игры, которые должны были пройти на капиталистической стороне «железного занавеса» в 1984 году, оказались никому не нужны. Единственную заявку подал Лос-Анджелес. Туда спортсмены и отправились.
Однако в 84-м американцы показали, что способны зарабатывать на всем, и Олимпиада — не исключение. Игры принесли организаторам 215 миллионов долларов прибыли.
Творцами этого экономического чуда стали два человека — Хорст Дасслер, наследник империи Adidas, и английский бизнесмен Патрик Нэлли, которого называют отцом спортивного маркетинга. Они повторили с Олимпиадой-84 тот же трюк, который провернули на чемпионате мира по футболу двумя годами ранее — окрасили «голые» трибуны, плакаты, билеты и атрибутики в спонсорские цвета.
Начиная с 1984 года, Олимпиада перестала быть просто спортом, а стала рекламным полотнищем, на котором Coca-Cola, McDonalds, Levi’s, Motorola и еще два десятка компаний начали размещать свои логотипы.
Разумеется, Дасслер и Нэлли не были альтруистами, и мечтали не только о возрождении интереса к олимпийскому движению. Они хотели зарабатывать.
Для этого требовалась прокладка между организаторами Игр и спонсорами. Ей стала швейцарская компания ISL, созданная Хорстом Дасслером в 1982 году. Она приобретала права на участие в спортивных мероприятиях (самыми крупными были Олимпийские игры и чемпионаты мира по футболу) и перепродавала их спонсорам и телекомпаниям.
Через два десятилетия ISL попадает в центр самого крупного в истории спортивного скандала, но в 80-90-х компания не просто процветала, а была еще и настоящей кузницей кадров, откуда впоследствии вышли главные специалисты по купле-продаже Олимпиад.
Швейцарское наследие Дасслера
Одних лишь революционных идей Дасслеру и ISL не хватило бы, чтобы долгое время оставаться на волне успеха. Им нужны были свои люди в МОК и FIFA, которые следили бы, чтобы в схеме «организаторы — посредники — спонсоры» не появились посторонние игроки.
Первым «большим» человеком Дасслера в любительском спорте стал бразилец Жоао Авеланж. При помощи наследника Adidas он одержал победу в борьбе за пост главы FIFA в 1974 году (к тому моменту бразилец уже был членом МОК).
Второй фигурой стал Хуан Антонио Самаранч, избранный на пост главы Международного олимпийского комитета сразу после Олимпиады-80. Именно в Москве Хорст Дасслер и французский гонщик и авантюрист со связями в СССР Андрэ Гельфи (чуть позже он купил компанию Le Coq Sportiff, стал акционером ISL и заключил выгодные соглашения с МОК и FIFA) договорились о союзе с Самаранчем в обмен на помощь в предстоящих выборах.
Позже ряды союзников ISL пополнили президент бразильской федерации футбола Рикардо Тейшейра и генеральный секретарь FIFA (который возглавит эту организацию в 1998 году) Зепп Блаттер. Но с ними Хорст Дасслер проработал не так долго: в 1987 году немец скончался. Спортивную империю унаследовали его дети, а делами в ISL стал заправлять швейцарский юрист Жан-Мари Вебер.
Одновременно с набором союзников шел и обратный процесс. Многие члены МОК, уволившись из Олимпийского комитета, устраивались на работу в ISL. Своего рода процесс взаимопроникновения.
Список брендов, с которыми сотрудничал ISL, был превосходен: Coca-Cola, Sanyo, Mastercard, Fujifilm, Seiko, JVC, Carlsberg, Opel, Budweiser, Canon, Philips, Energizer, Camel, McDonald's. Олимпийские игры с легкой руки Дасслера стали работающим прибыльным бизнесом.
Скандалы 90-х
После революции, которую сотворили в 1984 году Дасслер и Нэлли, ситуация с одной-единственной заявкой на Игры больше не повторялась никогда. В среде спортивных функционеров и журналистов начали ходить слухи о том, что без финансового вознаграждения Игры к себе заполучить невозможно. При этом долгие годы серьезных доказательств коррупции не было.
Со временем неприглядные факты вылезали наружу. На зимних Играх в Лиллехаммере «попались» члены МОК от Мексики, которым Норвегия оплатила визит в страну — по 150 тысяч крон каждому из двух гостей. А Хавьер Рамирес Кампузано — художник и сын мексиканца из Олимпийского комитета — получил гонорар в 400 тысяч крон за эскизы маскотов для Игр.
Выборы города, который примет следующую зимнюю Олимпиаду, 1998 года, оказались еще скандальнее. Гонку выиграл Нагано и вот как: каждый раз, когда члены МОК (62 человека) во главе с Самаранчем приезжали в Японию, на островах их ждал королевский прием – билеты первого класса (не менее 10 тысяч долларов), номера в люксовых гостиницах Токио (не менее пяти тысяч долларов), обеды в дорогих ресторанах, гейши, полеты на вертолетах. Лично Самаранч получил медаль ручной работы (около 14 тысяч долларов), украшенный драгоценностями меч и ценную картину. Всего на продвижение заявки Нагано японцы потратили 14 миллионов долларов.
Японские гражданские активисты, недовольные столь масштабными тратами (40% было взято из налогов граждан), потребовали от правительства отчитаться о расходах. Они подозревали, что на самом деле денег ушло еще больше. Тогда чиновники из Нагано признались… что сожгли все документы. 90 томов бумаг сложили в 14 коробок и отправили в печь.
Одновременно с этим заявлением мэр Нагано раскрыл еще одну интересную вещь: город заплатил 350 тысяч долларов швейцарской фирме за продвижение своей заявки. Все бы ничего, только владельцем фирмы был Горан Такач (спустя 10 лет он окажется в центре скандала со взятками олимпийским чиновникам — и мы об этом еще расскажем), отец которого, Артур Такач, — член МОК и близкий товарищ Хуана Антонио Самаранча.
В «лучших традициях» олимпийского движения эту историю благополучно заиграли — наказывать самих себя чиновники МОК не стали, а у других на это не было полномочий. Только американцы из Солт-Лейк-Сити затаили обиду: уже несколько циклов они подавали заявку на участие в Играх, пытались сделать все честно и неизменно проигрывали.
После победы Нагано в гонке за Олимпиаду-98 им показалось, что они отыскали правильный рецепт, как заполучить себе Игры.
Первое разоблачение
Однако случилась осечка. В случае с Солт-Лейк-Сити система с покупкой голосов МОК при помощи дорогих подарков дала сбой. Хотя начиналось все хорошо. Американцы действовали практически по японской кальке: собрали серьезный бюджет для продвижения заявки — 16 миллионов долларов, и начали его распределять между членами МОК — приглашения в город, дорогие подарки. Отдельные гости получили особенные дары — стипендии для детей членов МОК на обучение в США (на 400 тысяч тысяч долларов), оплачиваемые стажировки, договоры на лечение в американских клиниках. Самаранч тоже получил традиционный подарок — памятный браунинг.
Ошиблись организаторы в одном: в отличие от японцев, они не сожгли вовремя все документы. В ноябре 1998 года часть бумаг попала на американское телевидение. Жажда раскрыть правду перевесила патриотизм, и журналисты рассказали зрителям все, что знали о системе стипендий для детей чиновников из МОК.
Спустя две недели швейцарский адвокат и член исполкома МОК Марк Ходлер сделал сенсационное заявление: «Коррупция в Олимпийском комитете существует. Часть членов МОК продает свои голоса, начиная с 1990 года (тогда решалась судьба Игр 1996 года».
80-летний Хольдер в декабре 1998 года вынес очень много сора из избы МОК. Для начала он назвал сумму, за которую в те дни можно было «купить» Олимпиаду — пять миллионов долларов. На протяжении почти десяти лет четыре агента (один из которых — член МОК) получали от городов-кандидатов деньги (до одного миллиона долларов), за которые выкупали блоки голосов в МОК. По словам Хольдера, продаться были готовы от пяти до семи процентов функционеров, и именно благодаря выкупленным голосам Олимпийские игры заполучили себе Атланта в 1996-м, Нагано в 1998-м, Сидней в 2000-м, и, собственно, Солт-Лейк-Сити — на судьбе американской заявки этот скандал никак не отразился.
Именно Хольдер стал первым человеком, который прямо обвинил агентов-посредников в торговле Олимпиадами. К сожалению, имен он не назвал (по мнению американских журналистов, одним из этих агентов был Горан Такач, который работал на заявочные комитеты Нагано и Сиднея, заодно они выяснили и название его компании, которое японцы не разглашали — IMS studio 6 из Лозанны). А комиссия МОК, проверявшая заявления Хольдера, объявила, что слова адвоката об агентах «не нашли достоверного подтверждения».
После скандала в Солт-Лейк-Сити шесть делегатов МОК были изгнаны из комитета, еще четверо добровольно отправились в отставку (большинство — представители Африки). Но уголовного наказания во всей этой истории никто не понес. Министерство юстиции США провело расследование по двум американцам — Уэлшу и Джонсону, которые отвечали за продвижение заявки. Их обвинили в мошенничестве и даче взяток, но спустя пять лет суд полностью их оправдал.
Российский след
Аферу с продажей голосов при выборе олимпийской столицы 2002 года раскрыли журналисты, а не сотрудники полиции. Американские телевизионщики сумели вывести на чистую воду продажных функционеров.
И это стало началом своеобразной традиции: журналисты раз за разом находили компромат на олимпийских чиновников и лоббистов, а правоохранительные органы (причем совершенно не важно какой страны) либо проводили по открывшимся фактам формальное расследование с оправданием всех фигурантов, либо и вовсе разводили руками — нет, никакого преступления. Одни лишь слова. Были, конечно, в этом правиле исключения, но очень редкие.
Следующее журналистское расследование затронуло Россию. Его провели корреспонденты газеты Le Temps из Швейцарии. В этой стране была зарегистрирована компания IMS studio 6 Горана Такача, поэтому местным журналистам были и карты в руки — им несложно было проверить через архивы, с кем вместе работал лоббист из Югославии. Что они и сделали.
Оказалось, что с россиянами. Кроме IMS Studio 6, на Горана Такача было зарегистрировано несколько компаний и фонд под названием White Flag (располагался он в доме напротив Lausanne Palace — великолепного отеля, который служит резиденцией президентов МОК: начиная с Самаранча заканчивая Бахом).
Вместе с югославом в совет директоров фонда White Flag входили член МОК от России Виталий Смирнов — один из самых влиятельных членов комитета, который вместе с Дасслером и Гельфи помог Самаранчу стать президентом в 1980 году, и его сын Андрей Петелин.
Управляющий фондом швейцарец сообщил журналистам, что White Flag передает деньги в различные НПО в странах «третьего мира», правда, не смог объяснить, почему расходы компании в семь раз превышают стоимость официальных проектов.
Журналисты из Le Temps выяснили, что Смирнов и Такач успели «успешно» поработать вместе, освоив около двух миллионов долларов. Эти деньги наша страна выделила на продвижение заявки Санкт-Петербурга — город боролся за право провести Игры 2004 года. Заместитель Смирнова в ОКР Андрей Козловский, возглавлявший заявочный комитет, выбрал в качестве партнера IMS Studio 6.
В отличие от Солт-Лейк-Сити и Нагано, денежные вливания в швейцарских лоббистов результата не дали — Санкт-Петербург позорно проиграл соревнования Афинам. Но в ОКР не спешили предъявлять претензии Горану Такачу, а наши правоохранительные органы в свою очередь не проявили интереса к фонду White Flag – мало ли что в швейцарских газетах напишут.
Мы решили не брать с них пример и выяснили, как идут дела у основателей фонда White Flag.
По примеру Нагано
Про Виталия Смирнова было несложно найти всю нужную информацию: в 2015 году функционер покинул МОК, сохранив за собой статус почетного члена, а в 2016-м он возглавил Независимую общественную антидопинговую комиссию, где борется за чистоту российского спорта.
С его сыном все гораздо интереснее. Для начала мы выяснили один любопытный факт из прошлого Андрея Петелина. C 1993-го по 1994 год он работал в фирме Gold Kist из Атланты. Это одна из крупнейших агропромышленных компаний в штате Джорджия (второй по объемам производитель курятины в США) с оборотом более одного миллиарда долларов. Главой совета директоров Gold Kist — был Эй-Ди Фрэйзер, близкий к Джимми Картеру бизнесмен, отвечавший за олимпийскую заявку Атланты.
В Gold Kist Андрей Петелин отвечал за продажи на международных рынках. Одним из главных клиентов компании из Атланы в девяностые годы была Россия: Gold Kist вместе с фирмой Tyson поставляла на наш рынок сверхпопулярные в те времена «ножки Буша».
Российская карьера Андрея Петелина еще примечательнее. В нулевые он возглавлял ГУП «Орион»: это предприятие отвечало за строительство надземных переходов в Москве. Разумеется, за бюджетные деньги. Когда в 2012 году город принял решение о ликвидации ГУП, Андрея Петелина попросили предоставить документы по учету активов, по выданным кредитам и займам, хозяйственные и банковские договоры — проще говоря, все бумаги о деятельности «Ориона» с 2000-го по 2012 год.
И тут началось нечто похожее на Нагано. Все документы пропали. Андрей Петелин утверждал, что передал все бумаги ликвидационной комиссии, там же утверждали, что ничего не получили от бывшего генерального директора. Историю даже довели до суда, но Петелин продолжал стоять на своем — никаких документов у него нет!
Все это происходило в 2014 году, а спустя год Петелин попал в списки Swiss Leaks (утечка информации о счетах чиновников разных стран в швейцарском банке группы HSBC — почти та же история, что и Panama Papers, только не про офшоры, а про счета). Журналисты тогда пытались разыскать его, чтобы задать вопросы о деньгах и о документах ГУП «Орион», но безуспешно.
С того момента вся активность Андрея Петелина была связана со Швейцарией, где он владеет тремя компаниями — Alpina Agro Tech, Alpina Petrol Tech и Alpina Health Tech. Все они находятся в городе Пюли в кантоне Во — по соседству с филиалом знаменитой IMS Studio 6 семейства Такачей.
«Шторм» передал вопросы об устройстве Андрея Петелина в Gold Kist накануне Олимпиады-96 помощнику Виталия Смирнова. Мы поинтересовались, известно ли ему было о работе Петелина в компании Эй-Ди Фрэйзера, и не видит ли он в этом конфликт интересов, однако оперативно ответить на наши вопросы находящийся в Южной Корее Виталий Смирнов не смог.
* * *
В следующей части нашего «Олимпийского досье» читайте о крахе ISL и семейного бизнеса Такачей, а также о системе лоббистов XXI века и ее главных действующих лицах.
