18+
Действия силовиков на массовых мероприятиях — митингах и акциях протеста — давно стали поводом для общественной дискуссии. Полицейские и росгвардейцы зачастую жестко действуют против людей, которые приходят на несогласованные акции, имея мирные намерения — для того, чтобы высказать гражданскую позицию. На общественный запрос в деанонимизации силовиков ответил программист и политик Александр Литреев.
Можно привести как минимум два недавних ярких примера: 12 июня на несанкционированной, но подчеркнуто мирной акции в поддержку журналиста Ивана Голунова, в Москве задержали около 500 человек. Причем силовики позволяли себе применять силу даже против людей, которые не пытались оказывать сопротивления. Второй пример — совсем свежий. Не зарегистрированные на выборы в Мосгордуму кандидаты привели к Мосгоризбиркому своих сторонников и требовали встречи с главой избирательной комиссии. Да — это была несогласованная акция, однако никто не бил витрины и машины не поджигал. Но весь интернет облетели кадры избиения одного из оппозиционеров в автозаке — это был самый яркий, но не единственный пример. У многих людей возник вопрос: куда жаловаться на превышение должностных полномочий и неоправданное применение силы?
В Совете по правам человека при президенте России предложили обязать силовиков носить нашивки с именами и предложили Госдуме обдумать эту мысль и, возможно, как-то реализовать.
Пресс-служба Росгвардии выступает за анонимность своих сотрудников: представители ведомства заявили, что росгвардейцы не обязаны раскрывать свою личность человеку, которого задерживают или к которому применяют силу. Грубо говоря, потому что могут себе позволить. Пока что. Ранее первый замруководителя Росгвардии Сергей Меликов в интервью РИА Новости говорил, что структура будет дружественна к гражданам: «Мы хотим быть открытыми, чтобы люди видели в Росгвардии свою защиту от различного рода посягательств, в том числе преступных», — сказал он.
Российский программист и политик Александр Литреев объявил о скором релизе приложения «Русский слон», которое по сути своей станет платформой, «на которой будет вестись журнал злодеяний тех или иных людей (силовиков)»: «Естественно, это не платформа для того, чтобы написать: «Вася кинул окурок мимо мусорки». Например, кто-то добавил изначально сотрудника полиции, который позволил себе избивать безоружную мирную бабушку на митинге. Пользователь загрузил имеющиеся у него данные: фотографии, видео и другие материалы, подтверждающие совершение этого действия полицейским. Для этого человека создается отдельная страница на «Русском слоне», где будет храниться лог всех его таких подобных действий. Другие пользователи смогут добавлять дополнительную информацию о таких злодеях, а также оценивать опасность и значимость совершенных злодеяний», — рассказал Литреев.
В то же время стоит отметить, что возможные негативные последствия от своего благого начинания Литреев не считает какими-то существенными:
«В моем личном мнении — здесь места для этики нет. Если человек позволяет себе нарушать чужие права — он заслуживает то, что получит в итоге. Более того, ФЗ «О полиции» и так не предусматривает анонимности для полицейских. Они обязаны представляться, а работа их — публична. Поэтому мы отчасти позволяем им исполнять свои служебные обязанности. (Смех за кадром.) Касательно родственников [предполагается выкладывать контакты родственников силовиков] — вопрос спорный, но лишним донести до родственников информацию о действиях их члена семьи не считаю. Здесь, опять же, решит большинство пользователей проекта».
На Литреева после информации о подготовке релиза «Русского слона» с критикой обрушилась прогосударственная журналистка Юлия Витязева.
Они «не хотят справедливости. Самый главный для них суд — суд Линча. И в этом кроется главная опасность вот таких вот «оперативно-разыскных» мероприятий. Да, 99,9% диванных борцунов выпустят весь свой пар у монитора. Но для трагедии достаточно одного невменяемого. Кстати, кому как не Тане Фельгенгауэр (она поддерживает инициативу Литреева) об этом не знать? Но они сознательно разжигают. И, прикрываясь словами о законности, мотивируя свои действия какой-то высшей, доступной для понимания лишь избранным, справедливости, они пытаются подтолкнуть толпу встать на путь беззакония. Причем делают это нагло, методично и со знанием дела. Собственно, это один из этапов формирования негативного общественного мнения, за которым маячит лозунг «менты — не люди», — утверждает в своей колонке Витязева.
Литреев оппонирует Витязевой, аргументируя свою инициативу борьбой за конституционные правы граждан: «Главная угроза государственности и враг российского народа — это не мы, а те, кто плевать хотел на конституционные права, те, кто позволяет себе жестко разгонять мирные собрания граждан. А мы как раз предлагаем пресекать и наказывать общественным порицанием такие действия. В дальнейшем это пригодится в качестве доказательной базы для судебных процессов. Они [силовики] имеют право на анонимность ровно до того момента, пока не превышают свои полномочия и не позволяют себе нарушать права обычных граждан».
Перспектива самосуда, утверждает Литреев, должна волновать правоохранителей, которые нарушают закон, хотя он уточняет, что он «тоже за суд». «Будет лишний повод подумать, перед тем как волочить безоружного студента по асфальту и избивать до потери сознания дубинками», — считает он.
Витязева как раз переживает за силовиков: «Не дай бог, какой-то урод действительно попытается отомстить кому-то из тех, кто паковал бузотеров, вышедших на несанкционированный митинг, обвинить провокаторов в подстрекательстве будет очень сложно.
Поэтому возник вопрос: а, может, вместо того чтобы думать о декриминализации статьи о хранении наркотиков, стоит озаботиться защитой правоохранителей? И сделать закон таким, чтобы ни одна тварь не рискнула даже заикнуться с призывом расправы над теми, на ком лежит груз ответственности за нашу с вами безопасность?»
На что программист справедливо отвечает, что такой сервис будет обладать скорее дисциплинирующим эффектом. «Это моя собственная безопасность, безопасность моих друзей, а также гарантия сохранения доказательств до момента наступления адекватного суда над этими людьми, — говорит он. — Я в этом лично заинтересован, и это главные цели, которые я преследую. Какой же либо финансовой выгоды я с этого не получу, скорее даже наоборот. Предполагая вероятные атаки на проект и блокировки РКН, противодействие этим явлениям будет дорого мне стоить».
Кроме того, Литреев заявил, что ему уже поступают угрозы, хотя никакого сервиса еще нет: «Можно еще отметить, что с инициативы моей неплохо жахнуло у властей, — сегодня я регулярно получаю в Telegram и на e-mail письма с угрозами убийства и прочей расправы. Последний персонаж обещал приехать в Таллин с топором в гости».
Глава Московского профсоюза сотрудников полиции Михаил Пашкин уверен, что силовики, которые работают на массовых мероприятиях, не должны быть анонимными. «На каждом сотруднике полиции и Росгвардии должны быть номера, по которым их можно будет идентифицировать. На спине, на груди, на шлеме. Допустим, стоит человек, ничего плохого не делает, а его космонавты валят и избивают. Это явное превышение, и люди должны знать, кто нарушает закон. Сейчас это невозможно, потому что никаких номеров нет, и они могут делать что угодно. Я считаю, что это неправильно», — пояснил он.
Пашкин уточнил, что если начнутся реальные беспорядки, то никто никому представляться не должен: «Другое дело, если массовые беспорядки происходят, то тут некогда каждому представляться. Те, кто грубо нарушают общественный порядок, — не важно, от кого они получат по шее или по зубам. Здесь уже никто никаких претензий предъявлять не будет — сами виноваты».
Общественник считает, что в этом вопросе должны разбираться законотворцы: «В общем, депутаты сейчас решат, какова процедура и в какой ситуации силовики должны представляться». Приложение Литреева опасений у Пашкина не вызывает. «Если люди просто фотографии с правонарушениями будут выкладывать, то в этом страшного ничего нет. Это даже полезно. Силовики будут знать, что за ними внимательно следят, и будут позволять себе меньше беспредела. А вот личные данные… Ну если это будут выкладывать, то их Роскомнадзор же заблокирует», — сказал глава профсоюза сотрудников полиции.
Правозащитник и координатор проекта «ОВД-Инфо» Алла Фролова одобрительно высказывается об инициативе СПЧ, которая как раз и подразумевает неанонимность правоохранителей: «Любая анонимность — она ведет к чувству безнаказанности. Она ведет к безответственным поступкам. Потому что — что бы они ни сделали, они прикрыты системой и могут творить то, что считают нужным. Другая сторона никогда не докажет, что закон нарушил вот этот конкретный сотрудник. Кто ударил? Они все одинаковые. Если будут известны звание, имя и фамилия, то человек будет нести ответственность за свои действия. В том числе и перед родными, что он не нарушает закон. Более того, он будет бояться нарушить закон. Чаще будет думать о том, не выполняет ли он преступный приказ. Иначе — безнаказанность полная, страшная».
Фролова в пример приводит ситуацию с жесткими задержаниями у Мосгоризбиркома.
«Людей избили, и понять невозможно, кто именно это сделал, — это считается нормальным. Людей избили росгвардейцы, те, про кого руководство сказало, что они имеют право не представляться. На них и полиция ссылается. Росгвардию дают полицейским в усиление, но они полиции не подчиняются. В МВД так и говорят, в духе «это все они, а мы — хорошие». Почему власть скрывает имена, фамилии, должности? Чтобы держать в страхе людей. Те, кто задерживают, которые выходят на мирные протесты, должны выходить с открытыми лицами», — сказала координатор «ОВД-Инфо»
«Инициативу Литреева поддерживаю. Абсолютно гениальный мальчик, и страшного ничего не вижу. Самосуды — не в нашей традиции. Даже на митингах же максимум «Позор!» кричат. Так что вряд ли самосуд какой-то будет», — добавила она.
Заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Александр Хинштейн сказал Daily Storm, что его комитет пока не получал рекомендаций СПЧ, однако подобные идеи давно обсуждаются. В частности, депутат заявил, что есть идея деанонимизировать тех сотрудников Росгвардии, которые участвуют в охране правопорядка на улицах.
В начале нулевых на улицах России бушевали «субкультурные войны»: неонацисты и антифашисты выискивали друг друга, били, калечили и убивали. В те же времена появились интернет-сайты куда неонацисты выкладывали фото и адреса активистов антифа. Тем же самым в Сети занимались и антифашисты, раскрывая имена националистов. Войны той давно уж нет, но есть много свидетельств тому, что именно благодаря таким сайтам происходило много драк, столкновений и даже убийств. Редакция не делает никаких выводов. Делать выводы — ваше право.
