18+
Только ленивое средство массовой информации не отплясалось на событиях 3-4 октября 1993 года. Ровно 25 лет назад в стране по сути дела произошел вооруженный государственный переворот. Конституционный кризис, как его называют в СМИ, представлял собой противоборство высшей законодательной и исполнительной ветвей власти.
Не сумев преодолеть кризис демократическим путем, наплевав на действующую тогда Конституцию, принятую в 1978 году и в последний раз отредактированную в 1992 году, президент Борис Ельцин вместе с переметнувшимися на его сторону правительством и силовыми министрами расстреляли, а затем свергли единственную де-юре законную власть — Верховный Совет РФ во главе с председателем Русланом Хасбулатовым и вице-президентом России Александром Руцким.
Большинство сетевых интернет-изданий, так или иначе подконтрольных властям газет и спикеров, которые все-таки не забывают эти трагические страницы истории нашей страны (не говоря уж о некоторых Telegram-каналах), в один голос утверждают, что законная власть в лице Ельцина и его сподвижников наконец-то взяла власть в свои руки и установила в стране государственный порядок, избавившись от красно-коричневой гадины. На самом деле это не так.
Если мы хотим придерживаться хоть каких-то правовых принципов и конституционных норм, о чем часто слышим с экранов телевидения от больших начальников, то необходимо признать — 1993 год стал отправной точкой для новой политической системы страны, которая родилась после танковых обстрелов законной власти и гибели тысяч наших соотечественников (точное их число до сих пор неизвестно — речь идет о цифрах от нескольких сотен до более десятка тысяч погибших и без вести пропавших в Москве россиян).
Не идя на поводу у других СМИ и не повторяя своих коллег-журналистов, которые в ежегодном режиме в эти дни собирают воспоминания непосредственных участников тех событий или пересказывают то поверхностно, то детально произошедшее в эти дни, мы попытались понять, каким именно образом расстрел Верховного совета отразился на дальнейшем развитии нашей страны с точки зрения ее политической системы, в которой все мы живем сегодня.
Об этом и многом другом — в материале политического обозревателя «Шторма» Никиты Попова.
Прежде чем в рамках статьи начать небольшой разбор октябрьского переворота 1993 года, которому посвящены тысячи интервью и сотни написанных книг, необходимо понять, с чем именно мы имеем дело.
После развала Советского Союза в 1991 году, России по наследству достались два очень важных пережитка исчезнувшей эпохи — Верховный Совет РФ, представлявший собой орган народовластия с населявшими его депутатами разнообразного идеологического толка, и Конституция РСФСР 1978 года — основной закон страны, которому должны подчиняться не только и не столько простые россияне, сколько в первую очередь чиновники во власти.
Конституция в редакции от 9 декабря 1992 года, по которой на момент сентября-октября 1993-го жила Россия, подчеркивала, что власть в РФ принадлежит ее многонациональному народу, «осуществляющему государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу Российской Федерации, и непосредственно».
При этом одной из причин кризиса послужила статья Конституции, по которой система государственной власти в Российской Федерации была основана на принципах разделения законодательной, исполнительной и судебной властей, а также разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами. Этот пункт входил в прямое противоречие с правом Съезда народных депутатов решать любые вопросы, связанные с интересами страны.
Высшим органом государственной власти Российской Федерации являлся Съезд народных депутатов Российской Федерации, что, естественно, не могло удовлетворять первого президента страны Бориса Ельцина, у которого по той Конституции полномочий было меньше, чем он рассчитывал изначально. Не для того Ельцин был одним из инициаторов роспуска СССР после долгого времени борьбы с КПСС и лично Михаилом Горбачевым, чтобы по результатам своей амбициозной битвы стать генералом без армии.
Съезд народных депутатов Российской Федерации был правомочен принимать к своему рассмотрению и решать любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации, — он же формировал и Верховный Совет РФ (в 1993 году его возглавлял Руслан Хасбулатов), который являлся постоянно действующим законодательным, распорядительным и контрольным органом государственной власти Российской Федерации.
Именно Верховный Совет давал согласие на назначение на должность всех ключевых начальников — председателя Совета министров (главы правительства РФ), министра иностранных дел, министра обороны, министра безопасности, министра внутренних дел; избирал все суды (кроме Конституционного, который формировал Съезд).
Первому президенту России с полномочиями повезло гораздо меньше. Несмотря на то что по Конституции он являлся высшим должностным лицом Российской Федерации, он был главой всего лишь исполнительной власти. Эдакий связанный по рукам и ногам исполнитель желаний Верховного Совета. Более того — этот пост не мог занимать человек старше 65 лет, а Борису Ельцину в 1993 году было уже 62 года, что также очень важно для понимания.
Президент избирался, а не назначался, иные присвоения полномочий президента были незаконны и не действительны. Принося присягу, прописанную Конституцией, Борис Ельцин клялся соблюдать ее и законы России.
Глава государства имел полномочия подписывать и обнародовать законы, которые принимал Верховный Совет, но при этом мог в течение 14 дней вернуть их обратно для повторного рассмотрения. Однако, чтобы власть не сосредотачивалась в руках одного человека, в управленческом механизме была предусмотрена функция балансировки — если Верховный Совет большинством голосов повторно принимает возвращенный президентом закон, последний обязан его подписать в течение трех дней.
Более того, по Конституции президент был подотчетным человеком — не реже одного раза в год он должен был выступать с докладом о результатах своей деятельности перед Съездом народных депутатов. Если он тянул с докладом или происходила какая-то экстренная ситуация, Съезд обладал правом потребовать внеочередного доклада.
Министров своего правительства он мог снимать и назначать самостоятельно, за исключением тех, о которых мы писали выше, — на главу кабмина, министра иностранных дел, министра обороны, министра безопасности и министра внутренних дел требовалось согласие Верховного Совета. Что еще интересно: при всем этом президент не мог отправить в отставку свое же правительство. Это решение также необходимо было согласовать с Верховным Советом РФ.
Самые важные положения Конституции в контексте событий 1993 года: президент не имел права роспуска либо приостановления деятельности Съезда народных депутатов (1068 депутатов) и Верховного Совета Российской Федерации (252 депутата).
Полномочия президента Российской Федерации не могли быть использованы для изменения национально-государственного устройства страны, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае его полномочия немедленно прекращались.
В системе сдерживания и противовесов также была предусмотрена должность вице-президента страны, которую в 1993 году возглавлял один из лидеров защитников Белого дома и претендент на пост президента во время так называемого конституционного кризиса — Александр Руцкой.
Ему, к слову, на тот момент было всего лишь 46 лет, что также отчетливо понимал стареющий Борис Ельцин, которому по закону оставалось быть главой государства не более трех лет. В случае отсутствия президента или его отставки полномочия автоматически переходили к его заместителю.
Указы президента не могли противоречить Конституции и законам Российской Федерации. В случае противоречия акта президента Конституции или закону Российской Федерации действовала норма Конституции или закона Российской Федерации.
Для чего именно мы вспомнили о положениях Конституции, по которой Россия не живет уже четверть века? Для того, чтобы показать — Борис Ельцин нарушил практически все статьи Основного закона страны ради политической целесообразности, какой видели ее тогда он и его команда.
Разобравшись с основными положениями Конституции, которые президента отнюдь не радовали, можно теперь попытаться понять, почему именно произошло в 1993 году то, что произошло.
Борис Ельцин считал, что данные фундаментальные положения основного закона страны являются пережитком советского прошлого, даже несмотря на то что в его текст были привнесены множественные изменения, сделавшие из Конституции РСФСР подобие европейских конституций со всеми упоминаниями о правах человека и обязанностях государства.
Однако главе государства этого было мало. Он настаивал на президентской, а не парламентской республике, какой по факту была молодая Россия.
После того как чрезвычайный Съезд народных депутатов не утвердил Ельцину главу его правительства Егора Гайдара, парламентарии голосовали о досрочном сложении полномочий президента. 28 марта 1993 года за импичмент Борису Николаевичу высказалось 617 депутатов из 689 необходимых.
25 апреля прошел референдум, вошедший в историю с формулировкой «Да, да, нет, да». Для голосования гражданам было предложено четыре вопроса: о доверии президенту и правительству, а также о необходимости досрочных выборов президента и народных депутатов. Легитимным способом избавиться от неугодного Ельцину парламента не удалось, поскольку в голосовании по вопросу о перевыборах народных избранников приняли участие меньше 50% от общего числа избирателей.
Ну а далее были всем известные события. Силовой разгон первомайской демонстрации (на его фоне противостояние правоохранителей и оппозиционеров на Болотной площади в 2013 году выглядит цветочками — по итогам столкновений 1 мая 1993 года в больницах оказалось более 200 пострадавших) и попытка принять новую Конституцию с расширением прав президента.
1 сентября президент Ельцин отрешает от должности своего вице-президента Александра Руцкого, что также шло в разрез с Конституцией: как и по президенту, решение об отставке принималось двумя третями Съезда народных депутатов на основании заключения Конституционного суда Российской Федерации по инициативе Съезда народных депутатов, Верховного Совета Российской Федерации или одной из его палат.
3 сентября Верховный Совет своим решением приостановил неконституционный указ Ельцина в отношении Руцкого и оставил последнего в должности вице-президента.
Дипломат и переговорщик из президента ну никак не получался, потому он решил, что терять уже больше нечего — либо пан, либо пропал. В нарушение всех норм Конституции волевым решением Ельцин прекратил деятельность Съезда нардепов и Верховного Совета, назначив выборы в новый парламент. 21 сентября Ельцин издал указ №1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации».
В этот же день Конституционный суд России признал действия Ельцина незаконными, а Съезд народных депутатов отстранил его от должности. Верховным Советом полномочия главы государства были переданы его заму — Александру Руцкому.
На момент октября 1993 года юридически президентом был Александр Руцкой, а Ельцин по сути был узурпатором власти в стране — уже 3-го числа он ввел чрезвычайное положение. На его стороне выступили согласованные ранее Верховным Советом министр обороны Павел Грачев, министр внутренних дел Виктор Ерин и министр безопасности Николай Голушко (последний был назначен указом Ельцина в обход согласования с Верховным Советом, как того требовала Конституция). В перестрелке между сторонниками ВС РФ и сторонниками президента у телецентра Останкино погибло от нескольких десятков (по официальной версии) до нескольких сотен человек.
4 октября БТР и БМП открыли огонь по баррикадам у Белого дома и защитникам парламента, которые в ответ начали стрельбу по войскам. Армия ответила ударами танков и бронетранспортеров из крупнокалиберных пулеметов. Кровавая бойня закончилась арестом защитников Верховного Совета и арестом его председателя Руслана Хасбулатова и законного и.о. президента России Александра Руцкого.
Редкий обыватель знает о том, что происходило в те роковые дни. Особенно, если мы говорим о молодежи, о людях, которые тогда ходили, что называется, пешком под стол. Причина здесь кроется в двух вещах.
Во-первых, общество движется по пути укоренения в нем аполитичности и не хочет разбираться в сложных сплетениях государственной жизни, которые произошли к тому же аж 25 лет тому назад.
Во-вторых, сама власть прекрасно понимает, что ее существование обусловлено фактически антиконституционным переворотом, а потому предпочитает вообще не высказываться на эту тему. Ни от одного большого государственного чиновника вы не услышите о его позиции по событиям сентября-октября 1993 года. Ни вообще, ни особенно в день памяти. Нынешним властям очень не хочется об этом вспоминать. Хотя, по сути дела, именно тогда было приостановлено демократическое развитие страны на долгие годы.
С уничтожением Совета народных депутатов и Верховного Совета была разрушена система народовластия — кривая, косая, но все-таки народовластия. В итоге с принятием новой Конституции 12 декабря 1993 года мы получили суперпрезидентскую республику. В народе стал активно развиваться «вирус» неверия, что от него в стране что-то зависит.
«Де-юре это был чистой воды конституционный переворот. Никаких других вариантов по Конституции не было. Верховный Совет мог только самораспуститься. Решения Ельцина противоречили Конституции, которая действовала на тот момент. Она могла не нравиться властям, могла не нравиться Ельцину, но если ты декларируешь следование закону, то будь добр придерживаться его. Если ты отступаешь от этих правил, то будь готов, что с тобой потом поступят так же», — отметил в разговоре со «Штормом» директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин.
Эксперт настаивает, и с ним сложно не согласиться, что в 1993 году был сделан принципиальный выбор, который определил последующие 25 лет развития всей российской политической системы.
Полуофициальная версия, которая шепотом и небрежно раздается из властных коридоров, — страна стояла на грани гражданской войны. «Зачем ворошить прошлое?» — задаются вопросом чиновники. Сегодня власть пытается консолидировать население, а вспоминая эти страницы истории, его точно не сплотить никоим образом. Будут лишь созданы дополнительные поводы для раздора.
Вторая причина, по которой Кремль предпочитает отмалчиваться по событиям 1993 года, — «если они будут об этом вспоминать, то начнутся разговоры о том, что нынешняя Конституция нелегитимна. Зачем? Узкий момент российской политической системы».
«Если сейчас об этом вспоминать, то можно договориться до того, что вся нынешняя российская правовая система нелегальна, поскольку все решения, вплоть до покупки буханки хлеба, принимаются в рамках законодательства, которое было установлено по новой Конституции, — добавляет политолог Салин. — Это российская проблема XX века. Отмотать обратно ничего не получится. Поэтому, наверное, действительно лучше глубоко в это не залезать, иначе мы будем полностью отрицать существующую реальность».
Проводя параллель сегодняшнего дня с событиями 25-летней давности, можно заметить, что роль парламента в современной истории страны была нивелирована именно в те трагические дни. После превращения парламентской республики в президентскую федерацию функции народных избранников постепенно сходили на нет, пока в нулевые годы и особенно в начале десятых депутаты не превратились исключительно в молчаливое большинство, принимающие законы, спущенные сверху.
Со времен сложения полномочий президента Борисом Николаевичем прошло 18 лет. В стране многое изменилось, сменились многие важные управленческие фигуры. Однако мы видим, что в России по-прежнему сохраняется полуофициальный культ Ельцина — ему ставят памятники, открывают музей, в честь него называют библиотеки.
Общество начала 90-х годов безусловно было расколото напополам. Одна из частей этого раскола успешно совершила переворот. Почему молчала вторая? Отсутствовала внятная система коммуникации. Надо понимать, что начало 90-х годов в России — это эпоха, когда отсутствовал интернет, не было социальных сетей, Twitter, Telegram-каналов. Лишь телевидение и газеты, которые в основной своей массе были подконтрольны исполнительной власти в лице президента Ельцина.
Руководитель департамента региональной политики при управлении президента РФ по внутренней политике в 2009-2012 годах, политтехнолог Андрей Колядин в разговоре со «Штормом» поделился небольшой тайной — тогда, в 90-е, он выступал на стороне президента Бориса Ельцина, поскольку считал его человеком, несущим свободу.
«Когда по мне из Белого дома мочил снайпер, потому что я забыл заклеить горящую лампочку видеокамеры, которой я снимал, когда я был непосредственным участником тех событий, когда нас потом захватил ОМОН и в итоге выгнали взашей... Когда мы после поехали в «Останкино» и увидели неубранные трупы... А утром приехали к Белому дому и увидели длинный-длинный ряд прикрытых тел... Причем я же не был тогда в верхах власти и несильно в этом разбирался. У меня был хороший друг, близкий к Ельцину, я периодически ему звонил, и он мне все рассказывал... Я как-то оказался на этой стороне, и вся моя критичность была направлена в сторону Белого дома. Я не анализировал, я считал, что победу надо одержать любым путем», — рассказывает Колядин, в октябре 1993 года работавший журналистом.
Первоначальное устойчивое чувство, что находится на стороне правды, у нашего собеседника со временем сменилось критическим осмыслением тех трагических дней. Несколько погодя он осознал, что именно тогда власть начала манипулировать сознанием масс. Демократия на государственном уровне стала управляемой, что не могло понравиться настоящим демократам, а политическое поле стали зачищать от ярких и сильных личностей: избиения и танковые расстрелы сменились подкупом и шантажом, однако принципы на долгие годы остались теми же самыми. Изменилась лишь их форма, но не содержание.
«Приведу пример, — заканчивает он. — Есть девушка, у нее есть парень, но эта девушка нравится вам. Вы начинаете за ней ухаживать — дарите цветы, приносите конфеты, засыпаете ее бриллиантами. Это один вариант. Другой — вы пристреливаете парня или калечите его, после чего забираете эту демократию, эту девушку, и говорите ей: «Все. Теперь ты моя и попробуй только пикни». Так делать нельзя».
Мы намерено не будем заканчивать материал выводами, склоняющими на ту или иную сторону противостояния в исторической ретроспективе. Наша цель была лишь восстановить с правовой точки зрения картину событий, при которых зародилась российская государственность. Однако в конце лишь напомним еще две статьи Конституции РСФСР в редакции от декабря 1992 года, после которой каждый сам сможет определиться с тем, что именно тогда произошло.
Статья 121-4. При вступлении в должность Президент Российской Федерации приносит следующую присягу:
«Клянусь при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации соблюдать Конституцию и законы Российской Федерации, защищать ее суверенитет, уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, права народов Российской Федерации и добросовестно исполнять возложенные на меня народом обязанности».
Статья 121-6. Полномочия Президента Российской Федерации не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно.
